Где-то на опушке леса в это время громко кричит птица. Молодые люди останавливаются и смотрят вправо, туда, откуда выпорхнул птичий крик, но ничего там не видят, кроме закатного неба и одинокой, остро блестящей звезды над кронами темных деревьев. Когда птица смолкла, сделалось как-то непривычно тихо и от этой тишины удивительно легко. Так легко, что Андрею захотелось спеть что-нибудь или, на худой конец, прочитать небольшое стихотворение. Но он сдержал себя. Нужно сначала высказать Вере все свои сокровенные мысли. Она поймет и оценит их. Она всегда была умной, с первого класса. Недаром сейчас у нее высшее образование. Андрею почему-то очень хотелось произвести на Веру хорошее впечатление. Вера всегда ему нравилась. Высокая и стройная, с выразительными темными глазами, она всегда выглядела цветущей женщиной. Андрей, пожалуй, казался старше ее, тем не менее, он был еще не женат и на всех привлекательных женщин смотрел с особым чувством, в котором уживались обожание и обида. После школы он сумел закончить только лесной техникум, да то потому, что туда принимали без экзаменов.
– Что это за птица? – вдруг спросила Вера.
– Наверное, чибис, – наугад ответил Андрей. – Я такого однажды на болоте видел. Клюв у него длинный, а сам он серый весь. Бежит по кочкам и подпрыгивает. Ноги у него тоненькие, длинные…
«Как у тебя», – подумала Вера. Она представила Андрея на болоте, и не смогла сдержать ироничной улыбки. Он был сейчас как этот самый чибис. Только Андрей был чибис интеллигентный.
– Тогда я его убил, – вдруг произнес он с сожалением. – Больше никаких птиц на болоте не было, вот и пальнул по этому длинноногому. Просто так… Зря, конечно… Сейчас жалею.
Андрей вздохнул сдавленно и посмотрел на Веру с тайным вопросом в глазах: как она отреагирует.
– Все мы так поступаем до поры до времени, – сказала она холодно и быстро стала удаляться. Он догнал ее, еще раз заглянул в лицо. Лицо у Веры на этот раз было, пожалуй, такое же как раньше, только слегка удлиненное сумерками и потому более таинственное, более загадочное. Как-то не верилось, что у этой красивой женщины уже двое детей, солидный муж и престижная работа. Не хотелось об этом думать.
Вера в это время размышляла о том, что ей давно пора на отдых. Давно пора спать. Она еще вчера устала от длинных разговоров ни о чем, потому что приехала сюда отдохнуть без тревог, тем более, без тоскливой обязанности думать о чужих, далеких для нее проблемах. К тому же все умные разговоры ей надоели в городе, где остался ее надежный и перспективный муж. Но Андрей почему-то этого не понимает. Он говорит и говорит, говорит и говорит.
– Вот, например, в нашей русской поэзии я уважаю только Сергея Есенина, – продолжил Андрей старую тему. – Он один сумел до конца выразить в стихах русскую душу. Помнишь, начал он, бледнея: «Не ругайтесь. Такое дело! Не торговец я на слова. Запрокинулась и отяжелела золотая моя голова. Нет любви ни к деревне, ни к городу, как же мог я ее донести? Брошу все, отпущу себе бороду и бродягой пойду по Руси»?
После чтения стихов Андрей на секунду умолк, а потом продолжил:
– Как будто про меня написано, честное слово! У меня иногда тоже появляется такое желание. Бросить все к чертовой бабушке и уйти, улететь куда-нибудь. Бродягой пойти по Руси…
– Странное чувство, – проговорила вполголоса Вера.
– Пожалуй, – согласился он, а потом продолжил: – Я много стихов знаю. Может, почитать? У меня и свои есть.
