– Не нужно, – поторопилась ответить Вера.
– Тогда расскажи о себе, – попросил он. – Я почти ничего о тебе не знаю.
– А что тебя интересует?
– Ну, к примеру, кто твой муж? Где работает, сколько получает?
– Он инженер. А получает двести рублей, кажется.
– Вот те на! – удивился Андрей и с улыбкой победителя почесал
лысеющий затылок. – Даже я по три сотни имею каждый месяц, не считая премиальных. Да мы еще с другом в свободное время печи кладем, кому потребуется… Вот! И заборы ремонтируем еще, крыши железом кроем… Хотя, знаешь, деньги – навоз, когда нету, когда – воз!
Вера снова улыбнулась, глядя себе под ноги. Ей, пожалуй, уже пора идти обратно к дому, иначе она не успеет как следует выспаться и на весь следующий день лишится приятной бодрости. В конце концов, она приехала сюда отдыхать, а не разгуливать по ночам… И что Андрею дают эти скучные вечера с ней? Непонятно… Отказать ему неудобно, он бывший одноклассник, но и гулять вот так вот целыми ночами нет никакой нужды.
Между тем Андрей в это время почувствовал в душе какую-то странную музыку, от которой запели в нем самые тонкие струны. Ему очень не хотелось отпускать Веру домой. Да и сама Вера, вероятно, не хотела этого, только делала вид, что устала. Ведь все женщины в городе немного развратницы, подумал он, все имеют любовников, особенно такие красивые и соблазнительные, как Вера. Ее надо только как следует удивить, только соблазнить чем-нибудь оригинальным – и дело в шляпе. К тому же поэзию она прекрасно понимает – значит чувственная, и губы у нее красивые, влажные, манящие.
На опушке леса, где они неожиданно остановились, пахло цветущим лабазником и полынью. Слева, на синеющей подле леса ржи, сиял лунный блеск, наполняя душу чем-то загадочным. Справа вдоль всего горизонта возвышалась туча с лохматыми боками. Место это показалось Андрею самым подходящим для первого поцелуя. Он неуверенно приобнял Веру, потом потянул к себе, но она легко от него отстранилась и сделала удивленное лицо, как бы говоря: «Ни к чему это все, Андрюша». Он в свою очередь испытал досадный приступ неловкости и опустил глаза. Некоторое время после этого оба шли молча. Но вот он снова заговорил, вспомнил что-то смешное из детства, и все сразу стало на свои места. Как будто и не было ничего.
Так они дошли до плотной стены молодого ельника, потом не сговариваясь повернули обратно. На небе не было уже ни сиреневого отсвета, ни облаков, только темная ночная мгла, напоминающая бархатный занавес. Вера почувствовала легкий озноб, вдоль спины у нее быстрым веером пробежались мурашки, ноги стали тяжелыми. Захотелось в тепло. А Андрей между тем все говорил и говорил.
– В городе человек меняется быстро. Там, знаешь ли, условия другие. Особенно для любви. На каждом шагу рестораны, кабаре, бары. Везде народ денежный, от безделья жирный. Энергию-то расходовать им некуда, вот и они растрачивают ее в безмерном кутеже… Вон, во Франции, говорят, у каждой порядочной женщины есть молодой любовник. Мода такая… У нас, слава Богу, пока еще иные нравы, но, я думаю, мы к этому тоже когда-нибудь подойдем. Дурное-то дело нехитрое… Хотя, если трезво рассудить о супружеской жизни, то, конечно, приедается каждый день одна и та же рожа.
Вера по инерции улыбнулась, но постаралась побыстрее убрать с лица улыбку, потому что Андрей может расценить ее по-своему.
– Вот я бы, например, не выдержал. Загулял бы от тоски, – неожиданно признался он.
