- Как вы себя чувствуете, хозяйка? – спросил судья, встряхивая рубашку.
- Хорошо, - ответила я коротко, чтобы судья опять не услышал ничего странного. Наверняка, прежняя Эдит не говорила с акцентом. А может, и голос у нее был другой.
Но судью моё молчание не устраивало, и он задал новый вопрос:
- С чего это вы полезли в озеро?
- Купалась, - я опять ответила односложно.
- В это время? – черные прямые брови удивленно приподнялись. – Вы точно хорошо себя чувствуете? А зачем разделись догола?
- Может, чаю? – предложила я ему, чтобы он прекратил задавать опасные вопросы.
Мамаша Жо еле заметно дёрнулась, и я догадалась, что попала впросак. Скорее всего, чай в этом доме не подавали. И кофе – вряд ли.
- Я страшно голодная, - объявила я, вскакивая со скамейки. – Может, сообразим что-нибудь, пока господин судья просыхает?
Старуха Жонкелия поняла намек и мрачно кивнула:
- Посмотрим, осталось ли что-то в кладовой.
Судья проводил нас подозрительным взглядом, и перевернул рубашку другой стороной к огню.
Мы с мамашей Жо прошли по лестнице – на этот раз куда-то вниз, и оказались в коридоре, где пол был покрыт пылью вперемешку с мукой, а в полутьме, как две чудовищные морды с толстыми, плотно сомкнутыми губами, виднелись два каменных жернова.
Толкнув одну из дверей, старуха мотнула головой, предлагая мне зайти, и я оказалась в темноте, где пахло мышами и затхлостью. Чиркнуло кресало, затеплился огонек свечи, и в его неровном свете я увидела гладко оструганные полки вдоль стен – совершенно пустые, если не считать корзинки с десятком яиц и глиняного горшка, по-бабушкиному затянутого на горловине тканью, перевязанной веревочкой.
- Лучше пересидим здесь, - тихо сказала старуха, не глядя на меня. – Пусть этот черт уйдет.
- Какой черт? – переспросила я с раздражением. – Что происходит? И как вы узнали, кто я?
- Да я не знаю и знать не хочу, кто ты, - ответила она презрительно. – Только знаю, что Эдит утонула за четыре часа до того, как судья вытащил тебя из воды, ведьма.
Ведьма? В моём сознании тут же промелькнули сырые казематы, орудия пыток, бесстрастные физиономии инквизиторов и – как вишенка на торте – костер посреди площади.
- За языком следите, мамашенька, - посоветовала я старухе. – Никакая я вам не ведьма. А вот вы точно с какой-то чертовщиной связаны. И если это ваши проделки, я требую, чтобы меня немедленно вернули домой.
- Я такая же ведьма, как ты – жена моего сына, - фыркнула старуха. – И ты сама должна знать, как заняла её место. И для чего. И выбираться должна сама. Если сможешь.
- Бред какой-то! – воскликнула я в сердцах.
- Наверное, это моргелюты, - старуха задумчиво покрутила свечу вокруг своей оси.
- Кто?!
- Духи озера, - пояснила она. – Они утопили моего сына, а потом утопили Эдит. И зачем-то подкинули в Тихий Омут тебя.
- Никто меня не подкидывал! – ответила я бешеным шепотом. – Я упала в озеро! Меня столкнули! А вынырнула возле этой чертовой мельницы! Только получается, что не я вынырнула, - я потрясла руками перед лицом старухи. – Руки – не мои, волосы… - я схватила в кулак несколько прядей и тоже потрясла ими, - волосы – тоже не мои! И я не желаю находиться в теле какой-то там утопленницы!
- Ну прыгни обратно в Омут, - посоветовала мамаша Жо, на которую моя истерика не произвела никакого впечатления. – Если повезет – духи отправят тебя обратно. А если нет – то съедят. И рядом уже не будет мужика, который вытащит тебя за гриву и на берег.
