Мамаша Жонкелия кормила кур, разбрасывая перед ними зерно горстями.
- Приезжали молоть, - меланхолично объяснила она, не спуская взгляда с белоснежных кур, - я взяла не мукой, а зерном. Курочек-то ведь тоже кормить надо.
- Правильно сделали, мамаша, - похвалила я её. – А я купила масла! Сейчас такой соус сделаем!..
Но старуха моего энтузиазма не поддержала и только скисла.
- Последние деньги потратила, - укоризненно покачала она головой. – Я отдала плату за аренду, теперь у нас ничего не осталось.
- Спокойно, - утешила я, поднимаясь по ступеням на мельницу. – Всё наладится. Сразу ничего не делается, курочка по зёрнышку клюёт.
Дались сегодня всем эти курочки! Я вспомнила песню, которую пел на дороге хозяин клячи. Смешная песенка. И мотив такой… сам на язык попадает…
Жонкелия как-то странно передёрнула плечами и только тут посмотрела на меня. Она нахмурилась, разглядывая подол моего платья, заляпанный грязью.
- Ты там от чертей, что ли, убегала? – поинтересовалась старуха.
- Ага, - ответила я, - от одного страшного, чёрного, дотошного чёрта.
- Если от того, про которого я думаю – от него не убежишь, - изрекла старуха, когда я уже закрывала нашу покосившуюся дверь.
Кого это мамаша Жо имела в виду? Судью или слугу графа? А, какая разница! Сейчас у меня более важные дела.
Первым делом я переменила юбку, вымыла руки, упрятала гриву под платок и приступила к созданию майонеза.
Признаться, домашним майонезом я никогда не увлекалась. Гораздо проще пойти и купить вкусный соус в магазине. Но принцип готовки представляла – взбить желтки, понемногу добавляя масло. Добавлять надо по капельке, чтобы не расслоилось. Это-то и было самым сложным, и я благополучно запорола первые две попытки создания легендарного соуса, пока не приноровилась.
Желтки я за неимением подходящей посуды взбивала в медном чайнике, который нашелся в хозяйстве Жонкелии. В нём очень удобно было орудовать длинной деревянной ложкой, но рука у меня от непривычной работы почти сразу заныла.
Наконец, я добилась нужной консистенции, хотя цветом осталась недовольна – соус получился жёлтым, а не белым. Не помог и яблочный уксус, который я добавляла тоже по каплям, боясь испортить соус, над которым трудилась уже около часа.
Впрочем, цвету лукового салата цвет соуса не помешал. Салат всё равно получался жёлтым, даже с магазинным белоснежным майонезом. Приготовив салат, я занялась питами, и вскоре на окошке остывали положенные в корзину круглые надутые лепешки – хрустящие снаружи, полые внутри.
- Моя курочка, цокотурочка… - напевала я, начиняя первую питу луковой начинкой.
В медном чайнике, стоявшем на столе, отразилось лицо – искаженное выгнутой поверхностью, длинное, унылое, как у грустной лошади…
Я уронила питу, и она сочно шмякнулась на пол, вывалив на пол луковую начинку.
- Пойду хворост собирать, - раздался за моей спиной скрипучий голос Жонкелии.
Это и в самом деле была она – унылая старуха, отразившаяся в чайнике. Я и не слышала, как она вошла.
- Зачем вы так подкрадываетесь, мамаша? – я только вздохнула, посмотрев на погибшую питу.
- Не тех ты боишься, - изрекла она трагично и торжественно, и удалилась.
Выбросив курам загубленную питу, я взялась за вторую. Когда булочка была начинена, я приступила к дегустации и откусила большой кусок. Отлично! Просто отлично!.. Особенно для того, кто прошелся по свежему воздуху до деревни и обратно, и очень проголодался. Булочка получилась тонкой, но прекрасно держала начинку, а лук с майонезом был пикантен и ароматен – такая закуска подошла бы и для французского ресторана. Ну, может, не совсем для французского, и не совсем для ресторана, но всё равно очень вкусно.
