Мельников разулся и прошел налево – в синюю, мужскую часть бани. Старик долго извинялся перед гайдзином, препроводил его в раздевалку и указал на шкафчик. Все было понятно без слов. Помещение было просторным: примерно 15 на 15 метров. Половина шкафчиков была занята.
Пока Мельников раздевался, то заметил, что в комнате также были весы для взвешивания и ростомер. При этом шкала весов была градуирована в старых мерах: моммэ и канах. А максимальный рост в измерителе был всего 180 сантиметров. Видимо, приборы служили еще в старой бане. Также бросалась в глаза вездесущая реклама: сакэ, пиво, сигареты и гигиенические принадлежности. Только теперь на почетных местах висели американские постеры, предлагающие потребителям лучшие товары и лучшую жизнь.
Гайдзин разделся, вновь появился старик и выдал гостю два полотенца (большое и маленькое), а также маленький кусочек американского мыла и деревянный тазик, похожий на те, что Мельников много раз использовал в русской бане. Хозяин объяснил, что маленькое полотенце можно использовать вместо мочалки. Молодой человек поклонился в ответ в знак признательности. Старик раздвинул перегородку, отделяющую раздевалку от банной зоны, оттуда тут же хлынул пар и раздались громкие голоса гостей.
Мельников зашел внутрь и задвинул за собой сёдзи. Японцы, весело беседовавшие буквально за пару секунд до этого, тут же замолкли и встретили гайдзина удивленными взглядами. Но молчание продлилось недолго. Вскоре гости продолжили свои разговоры, делая вид, будто иностранца и вовсе нет в одном помещении с ними.
Русский гость тут же бросил полотенца и мыло на свободную лавку, подошел к кранам с горячей и холодной водой, набрал тазик и поставил его на свое место. Затем, оглядев банную зону, приступил к мытью.
Любителей бани, помимо Мельникова, было шесть человек. Некоторые гости были колоритные: старик с бородой-эспаньолкой, лысый, похожий на буддийского монаха, мужик с шрамами на спине и руках (некоторые были от пуль, таких «украшений» Мельников успел навидаться за последние годы). Разговоры шли про курс иены, про перебои с электричеством, сигареты, иногда звучали не совсем понятные советскому переводчику шутки.
Смыв мыло, молодой человек решил окунуться в купель с горячей водой. Она представляла собой широкую деревянную бочку с сиденьем внутри. Всего в бане было три таких бочки-офуро. К Мельникову никто не подсаживался.
Лысый и старик-бородач предпочли залезть в соседнюю бочку. Мягкая горячая вода хорошо расслабляла. Переводчику удалось немного забыться. «Хорошо, только березового веника не хватает», – подумал он.
– Жалко, сэнсэй, что вы больше не преподаете, – донеслась до Мельникова фраза лысого.
– Американцы запретили. Больше нигде нельзя, – вздыхая, произнес бородач.
– Но мы же ведь хорошо служили нашей стране? Если бы не ранения…
– Сколько моих учеников не вернулось? Только из последнего класса человек двадцать. А что я делал – всего лишь преподавал историю и следовал образовательным стандартам. Меня отстранили, а кого-то оставили. По какому принципу? Мол, я нанес вред нашей нации.
– Как жалко, что я не погиб…
Неожиданно свет погас. Перебои с поставками электроэнергии были все еще частым явлением. Сидеть в темноте не было особого желания. Мельников не без труда вылез из офуро.
В этот момент лампочки вновь загорелись. Но переводчик быстро дошел до своего места, собрал свои вещи и покинул банную зону. Его место тут же заняли два других клиента.
