Проморгавшись, я начал понимать, от кого он исходит. Молоденькая и весьма симпатичная медсестра в розовой униформе стояла надо мной и держала меня за плечо. Первая девушка, что коснулась моего тела после Вэлери, но её прикосновения слишком бездушны, обыденны и холодны. Как лёд, о который я разбил нос при падении.
– Мистер Джексон, доктор Шепард вас уже ожидает.
Только услышав имя доктора, до меня наконец дошло, где я и почему так попахивает фенолом. Просиди я ещё хоть пять минут – и пропитался бы этим парфюмом с ног до головы. А в мои планы пока не входило сменять «Булгари Мэн» на коктейль из пилюль и микробов – только лишь проверить ногу и получить расписанный план реабилитации на ближайшие пару месяцев, пока не вернусь в строй. В какой-нибудь другой команде, раз уже «Монреаль Канадиенс» вычеркнули меня из состава.
В кабинете травматолога-ортопеда Оуэна Шепарда забрезжили хоть какие-то цвета. Светло-коричневый стол у окна и шкаф ему в тон, точно костюм-двойка, скроенный специально по заказу. Вся эта белизна начинала давить, так что я сконцентрировал взгляд на бледно-зелёном колпаке доктора и его серых глазах, что выглянули на меня из-за приспущенных на кончик носа очков.
– Мистер Джексон?
– Он самый.
– Присаживайтесь на кушетку.
Пока я прихрамывал в сторону голого ложа, что ни капли не стеснялось своей наготы и встретило меня холодом, доктор Шепард следил за каждым моим движением. Если он и впрямь так хорош, как отзываются о нём пять звёзд и сорок три комментария на сайте частной клиники Синай, то он и без осмотра подметит, как просаживается моя левая нога, когда я перекидываю на неё вес. Как я спешу перенести тяжесть на здоровую конечность. Как морщу нос, когда усаживаю свою задницу на жёсткую обивку кушетки и вытягиваю левую ногу чуть вперёд. Точно выпрашиваю доктора: «Сделайте же хоть что-нибудь!».
Когда я записывался на приём, назвал лишь своё имя, возраст, данные по страховке, о которой позаботился Рикки Мэлоун, как только меня выкупили из «Дэнвилл Дэшерз». Так стремительно сменить третьесортную лигу на Национальную. Долететь до самых звёзд, чтобы упасть и разбиться. Не зря говорят: чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Боль преследовала меня до сих пор и не смогла укрыться от орлиного взгляда доктора Шепарда:
– Замена коленного сустава?
– Во всей своей красе.
– Как давно?
– Три месяца назад.
– Посмотрим.
В последние месяцы мои трусы видели исключительно мужчины среднего возраста с ледяным взглядом и шершавыми пальцами. Да уж, обычно сексапильные фанатки заставляют хоккеистов стягивать штаны, а за мной гонялись все травматологи континента, от Квебека до Чикаго. Издержки травмы на льду, после которой ты вылетаешь из команды, НХЛ и вообще из жизни.
Доктор Шепард принялся прощупывать мою коленную чашечку и мягкие ткани вокруг, вертеть мной и так и этак, чтобы оценить функционал и красоту моего сустава со всех ракурсов.
– По виду, всё в порядке. – Заключил он с уверенностью учёного, сделавшего поразительное открытие. – Я назначу рентген, чтобы убедиться, что всё идёт, как надо. Но не думаю, что он выявит какие-то отклонения.
– Откуда тогда такая боль? – Почти простонал я для пущего эффекта.
В моё колено вставили чужеродную штуковину. Суставные поверхности из искусственного материала, повторяющие форму здоровых. Буквально распилили важную часть ноги и зафиксировали кобальт-хром-молибден к моим костям цементом. Отрегулировали натяжение связок, почти как нитки на прялке, и закрыли всё это добро специальными скобами.
