– А Ирина собирается в Америку?
– Ты нам чайку приготовь, а то нам бежать на конференцию в офис. В ООН.
– Ирина тоже идет на конференцию?
В глазах Эльнара сверкнул зверский огонек.
– Я работаю в офисе Эльнара и изучаю усиленно английский, а Эльнар мне помогает, правда?
Легкая, молодая, с бесхитростными широко открытыми глазами, она была ярким контрастом мне – измученной, помятой и уже изрядно пристрастившейся к бутылке спиртного. В груди кольнуло знакомое и прижившееся ко мне чувство подавленности, как всегда, породило горький ком обиды и боли. Но к тому времени Эльнар выдрессировал меня так, что я хорошо усвоила: лучше проглотить этот ком, чем задавать лишние вопросы.
После работы Эльнар и Ирина приезжали вместе, и она оставалась у нас на вечер. Она как-то разбавляла обстановку в напряженной атмосфере нашей семьи. Мы разговаривали про книги, философию и смотрели с детьми фильмы. Ничего не подозревая, я была благодарна, что она приходила. Эльнар веселел и не донимал меня насчет наших расходов или неправильного воспитания детей.
Однажды Эльнар с Ириной пришли в приподнятом настроении, и он объявил, что в Нью-Йорке запланирована конференция. Ирина и я летим с ним. У Ирины уже были готовы документы, и она была вне себя от счастья.
– Надира, я так рада! Так рада! Эльнар сказал, что я могу работать с тобой и зарабатывать неплохие денежки! Потом мы с ним откроем такой же клуб. Представляешь?!
– И в клубе мы будем с тобой танцевать? Так? – съязвила я.
– Да нет же! Не только мы одни. Мы наберем других стриптизерш. Из Узбекистана! Вот!
– А они прямо спят и видят, как вертят задницами в Америке!
– Прикинь! Спят и видят! Любая полетит с космической скоростью. Ты что? Я не знаю, как ты, но тогда я уже буду управлять этим клубом! – Ирина радостно стала кружить вокруг меня, размахивая прямыми длинными волосами, изображая стриптиз-танец.
– Я как только попаду в Америку, так сразу пойду танцевать. Ты же меня посвятишь в тонкости своей работы? Посвятишь же?
Но Ирина сразу не пошла танцевать, они с Эльнаром оставались в квартире. А я работала в Pradize, клубе на Манхэттене. Они подбирали мне клиентов в «Эскорт-сервисе». Из-за моей тонкой талии, огромных грудей и волос яркой блондинки меня прозвали Мэрилин DD (DD – это был размер моего бюста). Ночью, после работы, меня забирал лимузин.
– А вы их арестовали? Это же они с Эльнаром хотели начать бизнес, не я! Где они? – мой вопрос вызвал взрыв гнева у обоих агентов. Гонзалес покраснел и, наклонившись ко мне, прошипел:
– Если ты хочешь видеть своих детей, то я тебе очень советую сотрудничать с нами!
Он откинулся на спинку кресла.
– Я как раз говорю все, что знаю! – из-за стресса, гнева и растерянности мой английский путался, и я не могла ясно выражать свои мысли.
– Прекрати эту ерунду. Думаешь, мы тебе верим? Я не шучу. Вот теперь я вообще не в настроении шутить; о чем, черт возьми, ты говоришь?
– Я знаю, о чем она говорит. Она хочет свалить вину на мужа! – состроив язвительную гримасу, проорал Гонзалес.
– Что, черт возьми, с тобой? Не строй из себя дуру. У тебя же высшее образование! – не унималась Джонсон.
Когда на меня орут, все мыслительные процессы схлопываются. Я просто перестаю соображать и реагировать быстро. Я действительно не понимала, чего они от меня хотели. Я тупо не понимала! В глубине души я чувствовала, что сама подписалась на все это, потому что не смогла сказать «нет». В голове сразу всплыло: «Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде».
