Но вдруг, словно без её ведома, Ася оказалась втянутой в хоровод. Круг сомкнулся вокруг ивы. Костер пылал с необычайной силой, распыляя оранжевое свечение и жжение. Лица горели, руки крепко сжимались в ожидании, когда можно будет уже рвануть с места. Столько силы вызлевалось, что люди выглядели травинками – качались, не отрываясь от земли. Напряжённо вслушивались в природу, каждый чувствовал, что вот-вот наступит момент, когда энергия, накопленная в этом круге, прорвётся наружу. Дым окутывал. Жрец поднял руки к небу и произнёс:
– Сегодня, в ночь Ивана Купала, мы чтим огонь и воду – две стихии, что очищают и возрождают. Это пламя костра смоет все страхи и печали, а вода дарует силу и чистоту душе. Мы кружимся вокруг ивы, символа жизни и возрождения, ведь именно здесь сплетается земное и небесное, свет и тьма. Пусть этот хоровод принесёт нам силу и укажет правильный путь.
Он сделал знак и громкий взрыв огня в костре заставил всех вздрогнуть. И чуть менее торжественно добавил:
– Раскручиваемся по часовой стрелке, только следим за всеми, не разгоняемся сильно.
Хоровод завертелся, огонь затрещал в такт шагов, искры сливались со звездами. И быть может в эту самую ночь одной искре удалось исполнить свою заветную мечту – она стала звездой, огненностью, мерцающей теперь не только пару секунд.
Движения закручивались всё быстрее, и казалось, шагали не люди, а само пламя, принявшее человеческий облик. Тени метались по поляне – вытянутые, ломаные, то в охапку, то врозь. Краснота костра ложилась на фигуры, будто порыв расписывал их углём и глиной. Одна девушка громко рассмеялась, уронив венок, кто-то подпрыгнул выше остальных и, потеряв ритм, снова влился в круг. Ася чувствовала, как горячий воздух обнимает её. То ли жара, то ли пульс, то ли сама земля начала подрагивать. Кто-то вскрикнул, закружившись слишком быстро, и этот крик превратился в глухую песню; за спинами, на границе круга, звучащую, как холодок.
Почувствовав этот контраст, Ася поняла, что напрочь испарилась. И начала отступать, подтянув сжимающие руки с двух сторон, так чтобы круг не распался. Руки, как звенья понимающе поддались и снова крепко сцепились между собой. Она попятилась, словно отстраняясь, проникая всё больше в тень. Позволяя оставшимся продолжать. Кто-то исчезал, кто-то выходил. Круг сужался, но не замедлялся – он становился легче, прозрачнее, ускоряясь под ногами, накручивая витки один за другим..
– Ты тоже тут уже? – подходя к своей палатке, сказала Ася, стоявшей подруге.
– Да, очень жарко. Дочка, вон, ещë бегает. Они ещё и прыгать через костёр начнут. А ты хочешь?
– Прыгнуть через костёр? – Ася не ожидала такого вопроса, и растеряно начала представлять, – Будь он маленьким, возможно я бы попробовала, а так опасно.
Они стояли и смотрели – кто будет следующим, кто не выдержит силы огня. Смеялись вместе со всеми, пока один круг сжимался, а другой – расходился от него лучами. Глаза, обращённые к бегущим, горели сильнее – бегущие смотрели в себя, а остальные – на них.
Когда остались самые стойкие, смех перешёл в аплодисменты, и сила стихии подняла за собой другие элементы. Хлопки ускорялись, следя за ногами. И когда руки горели одинаково, как ноги, пятеро, оставшиеся в центре, вдруг одновременно остановились и поклонились друг другу.
Хоровод завершился.
Из них образовалась одна пара, не разомкнув рук, они остались стоять.
