– На кого? – старуха удивилась и выпучила глаза.
– На королеву лесных оборотней, – хохотнул Аминат и довольно потёр руки.
– Я?!
– Ты!
– И кто же она?
– Кваква, – ответил отшельник, – жена нашего рыжего вора, чтоб ему мой перстенёк мозоль на пальце натёр!
– Ква… Ква… – пролепетала совершенно ошарашенная старуха.
– Ну да. Ты что, не помнишь, как много лет назад одна проказница у тебя одежду стащила? Тебе потом пришлось по синему небу, в чём мать родила, лететь.
– Так это получается, что Самсон на Акаве женился?
– На ней. Хотя как можно было заколдовать королеву колдунов-оборотней, я ума не приложу! И не только заколдовать, но и забыть об этом!
– Позвольте заметить, – донеслось из торговой палатки, – уважаемый Аминат, что вы меня тоже превратили в речного рака и забыли об этом на два года!
– А ну цыц! – рыкнул отшельник и злобно посмотрел на трактирщика. Джулиус не только пропустил ни слова из их беседы, но и не удержался, чтобы не вступить в разговор. Аминат повернулся к ведьме и впервые в жизни похвалил её:
– Я всегда говорил, что ты талантлива, жаль только, что это проявляется, только когда ты злишься.
– Точно, – расцвела от похвалы Гризелла, сразу помолодев на пару сотен лет, – разозлилась я тогда сильно. Что же теперь делать будем?
– Надо поцеловать лягушку – и всё, – снова вступил в беседу Тыгдынский конь, – а найти Квакву просто – она в Последнем Приюте, снимает муженька с позорного столба.
– Желаю удачи, – желчно произнёс Аминат, – может коллективный поцелуй окажется более действенным, чем индивидуальный!
– Он ещё меня язвой обзывает, – вскричала Гризелла, лихо, запрыгивая на коня. – На себя посмотри, отщепенец!
– Конечно, получила от меня всё, что хотела, а теперь и обозвать можно, – проворчал отшельник, поднимаясь с крыльца.
– Я всё удивлялся, как это лягушке удаётся заговоренные узлы развязать, – проговорил конь, направляясь к тоннелю. – Теперь-то всё понятно! Если она сама колдовской породы, то отшельник тут отдыхает со своими бытовыми заклинаниями. Дальше, думаю, всё просто – поцелует её Самсон, и всё.
– Да не всё. Не всё так просто Тыгдын, – Гризелла тяжело вздохнула. – Я тогда с лягушачьим заклятьем переборщила немного. Девчонка жестоко посмеялась надо мной. Я отыскала девицу после того, как сраму огреблась и на всё Иномирье прославилась, пролетев в нижнем белье днём по синему небу. Нахалка только посмеялась надо мной и говорит, что мне, старой вешалке, платье получше надо справить. Представляешь, какая наглость?!! Вот тогда я разозлилась и наложила на высокомерную девицу заклятье. Говорю ей, походи, ты в обносках, а я посмотрю. А если снимешь платьице хоть на минуту, то превратишься в жабу и чтобы принять прежний облик, тебе надо будет выйти замуж за принца. И поцелуй, Тыгдынушка, сработает только тогда, когда супруг её полюбит всем сердцем. А ты сам знаешь, что насильно мил не будешь.
– Именно поэтому Самсоновы поцелуи не действуют?
– Именно поэтому. Нам надо скорее рассказать им, скачи быстрее, Тыгдын.
– А куда они денутся? Либо они ещё там, в Последнем Приюте либо уже нам навстречу направились.
Глава 6
Последний Приют был небольшим городком, в котором жили потомки воров, пиратов, и прочих нарушителей спокойствия. Городок этот поражал нищетой, неухоженностью и разрухой. Примерно пятьдесят домов выстроились одной длинной улицей, которая тянулась вдоль подошвы горы. Дома старые, полуразрушенные. Ни один житель этого убогого поселения никогда не брал в руки инструментов. Более того, подобная мысль даже и в голову не приходила поселянам. Они проводили время в праздном безделье, изредка выходя в море на старых лодках. Тот залив, что отделял Талону от Крепости, изгибался подковой и другим концом выходил к Последнему Приюту. Женщины немного приторговывали, но на этих двух занятиях – торговле и рыболовстве – трудовая деятельность жителей заканчивалась.
