Я торопливо отвела взгляд, пытаясь унять сердцебиение. Безуспешно. Краем глаза заметила, как Акихар, застывший подле повелителя верным цербером, напряженно всматривается в толпу. Его ладонь то и дело поглаживала рукоять сабли, изогнутой акульим зубом. Когда тяжелый взгляд воина прошелся по нашей стороне, я невольно втянула голову в плечи, пытаясь слиться с толпой.
Но людской водоворот вытолкнул меня обратно. Пятясь, я наступила кому-то на ногу и уткнулась лопатками в мягкое. Обернувшись, встретилась взглядом с незнакомой девушкой. Она уперла ладони мне в спину, помогая удержать равновесие. Но в ответ на мое сбивчивое извинение лишь брезгливо поджала губы. Ее глаза, темно-серые, удивительно крупные на миловидном личике, сощурились. Незнакомка разглядывала меня слишком пристально и долго, бесцеремонно нарушая все приличия. По спине побежали мурашки. Я торопливо отвернулась.
Ияр поднялся с трона, и его голос разнесся по площади, словно раскаты грома. Он возносил хвалу гостям, превозносил их мудрость и силу, благодарил за щедрые дары. Но его слова доносились до меня словно через толщу воды - приглушенные, искаженные, теряющиеся в оглушительном стуке моего сердца.
Каждый удар приближал неизбежное - тот роковой миг, когда мне придется выйти из толпы и перед всеми признать свое право на трон. Право, о котором я не просила, но которое легло на мои плечи непосильным бременем. Право, от которого я не могла отречься, как бы ни желала этого.
Выбора не было. Судьба уже расставила все фигуры на доске, и мне оставалось лишь смириться с уготованной ролью. Но как принять то, к чему не стремилась всем сердцем? Как забыть о своих мечтах и желаниях, что в одночасье превратились в прах?
Я стояла, затаив дыхание, и чувствовала, как с каждым словом Ияра приближается час моего позора. Миг, когда придется переступить через себя и принять новую роль.
Наконец Ияр вознес хвалу богам, и главному из них - Ярышу. Гортанные выкрики, больше похожие на звериный рев, огласили площадь. А когда стихли - на помост вывели трех девушек.
Дыхание перехватило. Они были прекрасны, как нимфы, сошедшие с небес. Каждая неповторима, но всех роднило одно: аура силы и внутреннего света, рожденного драконьей кровью. Я не могла оторвать взгляд от их сияющих лиц, идеальных черт, исполненных неземного совершенства...
Девы склонились в поклоне перед Ияром и замерли в отдалении, охраняемые стражами. Повелитель снова поднялся. Его голос, низкий и властный, разнесся над притихшей толпой:
— О несравненные красавицы, озаряющие этот праздник подобно звездам! В эту благословенную ночь, когда две луны сливаются воедино, даруя миру свое чарующее сияние, я обращаюсь к вам с призывом, идущим из самых глубин моего сердца. Быть может, среди вас есть та, что мечтает разделить судьбу с повелителем Амманека, стать его вечной спутницей и опорой, матерью его будущих наследников? Та, чья красота затмевает свет звезд, чья мудрость подобна глубине океана, чья доблесть и отвага достойны легенд?
Так дерзните же, о несравненные! Пусть ваши сердца возгорятся пламенем жажды победы, а души наполнятся решимостью пройти любые преграды на пути к заветной цели. И пусть сегодня Судьба благоволит храбрейшим и прекраснейшим из вас!
Ни слова о любви! Это царство людей-ящеров знало лишь долг и власть. Что ж, тем лучше. Не придется лгать самой себе...
