– Ленивая ты! – остановила её мама. И диван заскрипел от движений встающей хозяйки. – Вместе пойдём. Вечером.
– А кто уроки будет делать? – попыталась возмутиться Катька.
– Ты! – Мама прошлёпала босыми ногами по линолеуму и остановилась в дверном проёме между большой и маленькой комнатами. – В кафе хочешь?
– Сейчас?! – удивилась Катька.
– Вечером, – мама пожала плечами и по-доброму улыбнулась. – С Лоркой пойдём. Из садика в кафе.
– Типа готовить не хочешь, – Катька тоже улыбнулась, но – ехидно.
– И это тоже, – мамина улыбка превратилась в виноватую.
Катька задумалась и потребовала точного ответа:
– Короче!
– Ну… – мама обхватила плечи, в одно мгновение став хрупкой и беззащитной. – Ты не представляешь, как трудно одной.
– А ты одна, что ли? – искренне не поняла Катька.
– Я не про вас, – мама вздохнула. – Про мужчину…
– Тебе чё, мужика надо?! – Катькино возмущение не нашло более подходящих слов.
– Дура! – мама резко всплеснула руками, так же резко развернулась и ушлёпала в ванную.
– И чё такого я сказала? – пожала Катька плечами, но за матерью не пошла. Крикнула вслед: – Тебе что, с нами плохо?
Ответом был звук бегущей воды – мама открыла кран.
Катька на цыпочках поспешила к ванной. Встала у прикрытой двери и прислушалась. Потом позвала:
– Эй! – и спросила: – Ты не топиться собралась? – и, не дождавшись ответа, толкнула дверь. – Ты чего, мам?
Мама плакала. Сидела на краю ванны и плакала. Тихо, беззвучно – слёзы бежали по лицу, крупные, тяжёлые, падали на серый пушистый коврик на полу, оставляя на нём тёмные пятна.
Катька встала – руки крест-накрест, внутри клокотала непонятная злость:
– Я тебя не понимаю. Не можешь на домик заработать, решила третьего родить и землю получить? За счёт государства? Так, что ли?
Мама поняла голову, с ненавистью глянула на Катьку: – Что-о?!
– Что-о-о?! – передразнила Катька. – Что слышала! За меня ничего не дали, а за Лорку несколько сотен тысяч получила! За третьего страна землю даёт… А чё, давай тогда четвёртого и пятого рожай! Озолотишься! Сейчас-то: Лорочка да Лорочка! Лорке платья, Лорке игрушки! Лорке фрукты, ягодки! Лорочка, поедем в цирк! Лорочка, а в зоопарк не хочешь? Как же, на Лорку пособие есть! Да ещё из Баку чё-то шлют! А я? А мне? Я твоё ношу! Не заметила?!
– А юбка? А туфли? – через ненависть у мамы просквозили нотки наивности.
– А чё, от Лоркиных отцепила? На меня? И не пожалела.
Катька не договорила. Мама одним движением встала и влепила ей пощёчину.
Головой, затылком, Катька врезалась в косяк, и – будто выключили свет. Разом исчезло всё: мама, ванна, звук бьющейся в раковину воды.
Очнулась Катька тоже как-то разом. Поняла, что лицо мокрое. Не поняла, отчего: то ли мама плеснула, то ли мамины слёзы. Потом Катьку вырвало. Потом приехала скорая.
Уже знакомая фельдшерица, ощупывая Катькин затылок, удивлялась:
– Надо же! Второй случай за сегодня!
В больницу Катьку увезли одну. Мама осталась, кому-то надо было забрать из детского сада Лорку.
– Как себя чувствуешь? – по дороге спрашивала фельдшерица. – Голова болит? В ушах шумит?
…В приёмном покое Катька спокойно, даже чересчур спокойно отвечала другой женщине в белом халате:
– Голова? Голова кружится. Немного. Болит ещё. Слабость? Да. Тошнит? Нет, подташнивает… – а на вопрос: «Как ударилась?», ответила: – Пошла в ванную умыться, поскользнулась и упала. Только не помню, обо что ударилась. Хорошо, что мама дома была. Она помогла. И скорую тоже она вызвала. Она со мной не поехала. У нас папы нет, а сестра младшая есть. Её из садика забрать надо.
