—
Хорошего дня, Людмила, — он собирается стартовать, а я вдруг понимаю, что
пришло время извинений.
—
Руслан Евгеньевич, я должна извиниться, — кричу ему в спину.
—
За что же? — Он оборачивается и смотрит на меня бесконечно удивленным
взглядом. Может, не помнит? Зря я всё это затеяла, чует моё сердце.
—
За то, что назвала вас напыщенным индюком и что сказала, что лучше лягу под
поезд. Нет, я имею в виду, я всё равно под вас не лягу, и под поезд не лягу
тоже. И вообще, хоть вы и крупный мужчина, сравнивать вас с поездом было… Ой,
чёрт!
Куда
меня вынесло? Мозг отключился и перестал отвечать на сигналы, помогите.
—
Я вас понял. Извинения приняты, — однако Медведеву мой монолог, видимо,
показался забавным. Он смеётся одними глазами, сдерживая улыбку. Весело ему,
как же!
Он,
наконец, уходит и, ускорив шаг, исчезает за поворотом. Я могу выдохнуть и от
души шмякнуть себя по лбу. Этот день я назову Днём самобичевания, потому что до
самого вечера буду прокручивать в голове этот диалог и изумляться своей
тупости.
—
Давайте провожу вас, — Руслан Медведев нагоняет меня на втором круге, и я
становлюсь, как вкопанная, пока Альма не начинает дёргать поводок.
Так.
Так-так. Сейчас главное дышать и попытаться не свалиться в обморок. За что
боролась, на то и напоролась. Как же я мечтала провести хотя бы полчаса личного
времени в его компании, но, чёрт возьми, я представляла себя в красном платье с
бокалом вина и томным взглядом из-под опущенных ресниц, которые я, конечно же,
однажды наращу, но не в этом старом тряпье с вытертой на заднице «Хелло,
Китти», не с двумя прыщами на подбородке, не с пучком немытых волос на затылке
и не в компании старушки Альмы, которая вьётся у его ног, отчаянно перетягивая
внимание на себя (женщины, такие женщины!).
—
Расскажите о себе, — говорит Медведев, пока мы идём по центральной улочке
парка, словно семейная, не чуждая активному образу жизни парочка, выгуливающая
свою живность. Ох, уж эти ассоциации, не доведёте вы меня до добра.
—
Ну-у, Мила Малина, двадцать восемь лет, — начинаю я, как на собеседовании.
—
Ваше личное дело я уже видел. Есть у вас сестры, братья, племянники? Мои вам
всё уже, наверное, разболтали?
Что
ему надо?! Спасите. Он улыбается, а я бросаю в каждого встречного прохожего
взгляды, в которых читается мольба о помощи. Что вообще происходит?
—
Сестра Лина, она визажист. Моя мама — инструктор по йоге. Ну, вы
представляете, Хари Кришна, «Ом» по утрам, благовония, лекции по тантрическому
сексу, — я закатываю глаза, вспоминая, этот сумасшедший дом, — а
папа, он бывший сотрудник госбезопасности. Понимаете, да, как плохо у меня было
с парнями?
Понятия
не имею, как эти двое совершенно не похожих друг на друга людей вообще
встретились и прожили почти тридцать лет, однако, детство моё скучным не
назовёшь. Я несколько раз была с мамой и Линой в Индии, а ещё мы два года жили буквально
в машине, в которой объездили всю страну. Но вот юность моя прошла под девизом
«Я сейчас достану ружьё», сказанным голосом моего папы, когда он видел меня в
сопровождении кого-то мужского пола. Именно поэтому в мои двадцать восемь у
меня такой небогатый «послужной список», и фильм «Знакомство с Факерами» для
меня скорее драма, чем комедия, но думаю, для господина Медведева эта
информация будет лишней.
—
Понимаю. Отец у меня полковник, ветеран боевых действий, гонял нас с братом
только так.
