– Два долгих года… – задумчиво повторила Минни. – За это время много чего произошло. Потеря Николая оставила тяжелый след в моей жизни. Казалось, что я уже никогда не буду счастлива. Нет, я не была обделена вниманием европейских женихов. Но я и думать не могла о замужестве после такой тяжелой утраты.
– А как же завещание Николая? Русский цесаревич?
– От Саши не было никаких вестей. Его отец и его матушка писали мне добрые, ласковые письма, продолжали называть меня своей дочкой. Как могли поддерживали меня в моем горе. А Саша… В те дни, когда мы оказались рядом, тяжелая потеря сблизила нас. Он был так заботлив, так ласков со мной. И я тогда подумала, что Никса был прав, когда соединил наши руки. Саша, наверно, единственный, кто мог бы заменить его в моем сердце. К тому же я видела, чувствовала, что нравлюсь ему. Просто в тот момент он не мог высказать своих чувств, не хотел оскорбить память брата, хотя тот и завещал нам быть вместе. Но я… я была настолько потрясена тем, что произошло, что просто ушла в себя, не желая ничего и никого видеть. Мне казалось, что жить дальше уже не имеет смысла. Должно было пройти какое-то время для того, чтобы утихла боль, чтобы каждый из нас мог снова в полной мере вернуться к жизни, все взвесить, прислушаться к себе и понять, хотим ли мы на самом деле быть вместе и имеем ли мы на это право. Но вот прошло время, и я поняла, что мне нужен этот робкий, ласковый, пусть немного неуклюжий, но оттого еще более обаятельный принц. Саша не был похож на старшего брата, но было в нем нечто неуловимое, что роднило их духовно. И очень часто, думая о Никсе, я вдруг неожиданно для себя живо представляла Сашу, а вспоминая об Александре, о наших беседах с ним, я мысленно возвращалась к тем дням, когда впервые увидела Николая, постепенно узнавая его все больше и больше. Все перепуталось в моих мыслях и чувствах, это и пугало меня, и тянуло к Александру… И все никак не уходили из головы эти последние слова моего жениха… Но Александр был от меня далеко. И от него не было никаких вестей. Я совершенно не могла представить, что будет со мной, как сложится моя жизнь дальше. А потом вдруг до Копенгагена докатились слухи, будто у русского цесаревича в Петербурге появилась какая-то женщина… Так-то, мой дорогой автор! С самого начала все в моей жизни было совсем не просто, но, видно, Господь Бог не оставлял меня в своей милости, давая сил достойно переносить все выпавшие на мою долю горести, потери и разочарования…
Долетевшие до Минни слухи не были пустыми сплетнями досужих газетных репортеров. Возвратившись в Петербург после потери брата, Александр переживал невероятную пустоту. И тут на жизненном пути юного наследника оказалась женщина – новая фрейлина его матери княгиня Мария Мещерская.
Марии не было и года, когда умер ее отец, не оставив им с матерью сколько-нибудь серьезного состояния. А в пятнадцать лет девочка потеряла и мать, оставшись круглой сиротой. Отныне ей самой нужно было как-то приспосабливаться к новым обстоятельствам и не просто выживать, а находить свое место в жизни, и желательно получше, потеплее, поближе к сильным мира сего. Должно же оно соответствовать ее княжескому титулу!
Родители наградили ее сильным характером и изворотливым умом. А принципы… Ну какие могут быть принципы, если судьба оказалась так жестока к ней! Живя на иждивении дальних родственников, Мария научилась приспосабливаться к тем, от кого зависела ее судьба, научилась угадывать их пристрастия, выполнять их желания, нравиться им. Она прилежно постигала не только науку жизни, но и школьные премудрости – много читала, ночи просиживала, изучая иностранные языки, прилагая все усилия для того, чтобы вырваться в свет из своего незавидного сиротского положения в так манящее ее высшее светское общество.
