– И ты был таким ребёнком?
Он только молча кивнул и затушил сигарету.
– Ладно. А в остальном ты кто? Командующий? Прорицатель?
– Стратег. Советник короля. Без его воли я не имею права отдавать приказы армии. Мы всегда работаем вдвоём: он управляет политикой, я – знанием. Баланс.
– А сам король? Он волшебник?
– Нет. Обычный человек. Без магии, но с абсолютной властью.
Альфред налил себе немного вина и продолжил:
– Все живут по его слову. Он может участвовать в битвах – и сражается, как простой воин: меч, копьё, лук. Но ни одно существо в Кватернити не может действовать в обход его воли.
– И, конечно, у каждого короля свой характер, да?
– Абсолютно. Один – хитёр, другой – добродушен, третий – параноик. Четвёртый… – он на мгновение замолчал, – тот самый непредсказуемый.
– И всё же: четыре королевства – это весь мир?
– Нет. Есть ещё нейтральные земли. Маленькие города, деревни, острова. Они не участвуют в войнах, живут своей жизнью. Но иногда королевства совершают туда набеги, похищают детей и обучают их в своих школах, пополняя армию.
Я фыркнул:
– Миленько. А почему ты не взял кого-нибудь из этих нейтральных мест для своей миссии?
Альфред ухмыльнулся и достал из воздуха грушу.
– Потому что у каждого короля есть особая карта. С её помощью он может наблюдать за любым человеком в мире Кватернити.
Он бросил на меня внимательный взгляд:
– Любым. Пехотинцем, слугой, магом… даже другим королём. Никто не может скрыться.
– И они, значит, сидят у себя на тронах и смотрят в свои магические мониторы?
– Именно так. Это и есть их основная работа – наблюдать. Почти круглосуточно.
Но тут Альфред наклонился ближе, и голос его стал серьёзнее:
– Но вот ты… человек из иного мира… На их карте ты не отображаешься.
Я замер.
– И что это значит?
– Это значит, что ты – невидимка. Преимущество, которое нельзя купить ни за золото, ни за кровь. Именно поэтому я выбрал тебя.
Я лениво крутил в руке бокал и, уже сбившись со счёта, сколько выпил, спросил:
– А вы с магами как вообще? Только по одному на королевство – и всё?
Альфред ухмыльнулся и вытащил из кармана очередной мандарин.
– Не совсем. Помимо нас, «официальных», есть и другие колдуны. Не привязанные к тронам и армиям.
– Дикие, что ли?
– Ну, скажем так… свободные. Большинство – мудрецы, отшельники, алхимики. Но есть и настоящие мрази. Мы стараемся не трогать их – и они не трогают нас.
– А почему они не вмешиваются в войны?
– Им это не нужно. Пока короли бьются за власть, колдуны живут в своих башнях, варят зелья, общаются с тенями и звёздами. У них – своя философия.
Я кивнул, потянулся за сигаретой.
– А зачем вообще всё это? Почему ваши четыре королевства воюют?
– У каждого свои причины. Старые обиды, жажда власти, страх, паранойя, ресурсы… – Альфред пожал плечами. – Иногда они заключают перемирия. Временные. Все понимают: рано или поздно всё снова вспыхнет.
– Классика, – пробормотал я. – А как вы вообще различаете, кто где и кому морду набить?
Альфред ухмыльнулся и указал на зелёный плащ, небрежно перекинутый через спинку стула:
– Цвета.
– В смысле?
– У каждого королевства – свой цвет. Никто не имеет права носить чужой. Это почти как религия.
– И какие у вас цвета? – хмыкнул я.
– Гринленд – зелёные. Я оттуда.
Уайтленд – белые. Все там ходят, как снеговики.
Блекленд – чёрные. Очень элегантный цвет, мне лично нравится.
Редленд – красные. Горячие ребята, вспыльчивые, как вулканы.
