Габриэль на мгновение задумался. Ему предоставляли возможность спастись, скрыть позор разорения и избежать осуждения в обществе. И всё это взамен на одну-единственную услугу: сделать так, чтобы граф Рауль де Вержи всеми правдами и неправдами унаследовал замок Ланже. Габриэль понимал, что герцог д’Амбуаз, как дворянин и особа, близкая королевскому окружению, не имеет права идти на недостойные сделки. Он сильно рисковал, занимаясь ростовщичеством, но вымогательство наследства в уплату долга могло привести его в тюрьму. Кузен Генрих был хитёр и осторожен, он предпочитал загребать жар чужими руками. В этот раз – руками Габриэля. Но был ли у Габриэля выбор?
- Клянусь вам, кузен, я не постою ни перед чем и всё переверну вверх ногами, чтобы раздобыть для вас замок Ланже. С помощью графа де Вержи или без него. Вот увидите, как я возмусь за дело, медлить я не намерен. И не сомневайтесь: никто не справится с этим лучше, чем я. – Это был именно тот ответ, который ждал от Габриэля герцог д’Амбуаз.
5. Глава 5
Стволы деревьев потемнели, но в небе ещё не угасло багровое пламя заката; с широкого простора долины Луары до поместья Ланже долетали порывы напоенного свежестью ветерка.
Но Беренис, которая сидела в беседке, увитой розами и плющом, не обращала внимания на деревья, на облака, на необозримые дали. Она наблюдала за госпожой де Монбазон и адвокатом Сориньи, которые, оживлённо беседуя, шли дорожками парка. Взойдя на мостик, переброшенный через шумный резвый ручей, мадам де Монбазон обернулась, что-то крикнула отставшему от неё мэтру Сориньи и затем, не оглядываясь, пошла дальше. Вскоре они исчезли за густыми зарослями олеандра. Потеряв их из вида, Беренис опустила глаза и замерла в глубокой задумчивости.
Странно подшучивала над нею Судьба! Вместо родителей, которых она не помнила, подарила ей заботливую тётю Эвон, воспитавшую её как родную дочь; а когда не стало и тёти Эвон, Господь послал ей другую заступницу. Настоятельница аббатства Фонтевро мадам де Монбазон, исполняя волю своей подруги и предшественницы, приняла опеку над её юной воспитанницей. А потом (совсем недавно!) милостивая Судьба неожиданно ниспослала Беренис суженого — таинственного, пылкого и романтичного.
Беренис наизусть помнила и хранила в сердце каждую строчку из его писем, неизменно начинавшихся словами: «Благородный рыцарь — прекрасной даме своего сердца». Она не знала, кто этот рыцарь, как не знала и того, молод он или зрел годами, хорош собой или не очень — для неё это было не так уж важно. Ничего не зная о нём, она влюбилась в него, уверенная в том, что образ в письмах не отличается от того, каким был на самом деле покоритель её неискушённого и жаждущего большой любви сердца.
Одно из его писем и сейчас было при Беренис, согревало её душу пламенем излитых в строках чувств.
«Как жажду я, возлюбленная моя, соединиться с Вами! Чтобы моя рука нашла Вашу нежную руку; чтобы тихий вздох, вылетая из Вашей груди, сливался с воздухом, которым я дышу... Только тогда, когда я мечтаю о том, что мы, навеки связанные узами любви, принадлежим друг другу, только тогда я чувствую по-настоящему всё моё счастье!..»
Перечитав письмо, Беренис поднесла его к губам и, запечатлев на нём долгий поцелуй, снова спрятала у себя на груди. И, кажется, вовремя.
- Клянусь воскресной мессой, я бы отдал десять лет жизни, чтобы узнать, о чём вы сейчас думаете, мадемуазель! – Рослый юноша появился перед Беренис неожиданно, точно вырос из земли, и теперь с радостным видом глядел на неё во все глаза.
