- Какова скромница, а?! – вскричал Габриэль, азартно сверкая глазами. И выпив ещё, прибавил: – Не будь рядом муженька, сама полезла бы ко мне в штаны!
- Жаль, что во всём остальном вы не так самонадеяны, кузен, – заметил герцог, как бы намекая на что-то.
- А у меня и в других делах никогда не бывает осечек! – дерзко возразил ему граф.
Не успел Генрих ответить, как де Бриссак, снова увидев жену трактирщика, вскочил и, опрокинув стул, бросился за нею.
- Габриэль, бросьте её! – крикнул герцог ему вдогонку. – Вернитесь немедленно: мы не договорили!
Но де Бриссак не слышал его: хмель ударил ему в голову. Догнав женщину, он резко привлёк её к себе и мокрыми от вина губами поцеловал в шею. Женщина уронила на пол кувшин с вином и вдруг, обернувшись, ударила графа по лицу. Тот на мгновение опешил. Затем глаза его потемнели и в них вспыхнул злобный огонёк; ноздри затрепетали от гнева.
- Ах, ты тварь! Как ты посмела поднять руку на дворянина?! – С этими словами он замахнулся кулаком и разбил бы им миловидное личико женщины, если бы её муж не удержал графа за руку.
- Кем бы вы ни были, дворянином или простолюдином, я не позволю вам оскорблять мою жену! – вскричал Жанно, сдавливая ему запястье.
- Прочь, негодяй! – завопил рассвирепевший де Бриссак. – Отпусти меня и извинись, пока твою паршивую забегаловку не разнесли в щепки!
Крик графа тут же поддержали громкие голоса:
- Бейте наглеца!
- Проучи его как следует, Жанно!
- Эй, не дадим нашего графа в обиду!..
Между опрокинутыми столами, скамейками, черепками разбитой посуды и лужами вина произошла свалка: мелькали кулаки, перекошенные рты, налитые кровью глаза.
Генрих д’Амбуаз, вставая, подал знак сопровождавшим его слугам и, ни на кого не глядя, вышел из трактира. Вскоре слуги отбили Габриэля у сторонников Жанно и вывели его следом за своим господином.
Ночь была свежая и звёздная. Генрих с наслаждением вдыхал воздух, казавшийся душистым.
- Знаете, кузен, что меня удивляет? – заговорил он, не оборачиваясь к спутнику. – В то время, как ваши сверстники, среди которых немало людей ничтожных, недостойных, живут в почестях, приобретают деньги и власть, вы понапрасну расточаете свою жизнь на притоны, пьянство и распутство...
- Может, вы и правы, кузен, – с беспечностью отозвался Габриэль, рукавом вытирая кровь с рассечённой в драке губы. – Но, понимаете, иногда хочется позволить себе каких-нибудь глупостей, сумасбродства. Просто чтобы не умереть от скуки.
- От скуки, говорите? – Герцог замедлил шаг, обернулся. – Да у нас дел невпроворот, а вы скучаете!
Он помедлил и, вперив холодный взгляд в глаза де Бриссака, прибавил с угрозой:
- Я также хочу напомнить, что не люблю разочаровываться в своих ожиданиях. Вы говорили с де Вержи о наследстве его родственницы?
- Мне показалось, мессир де Вержи был поражён тем, что я ему рассказал, – пробормотал Габриэль, зябко поведя плечами: он почувствовал, что протрезвел. – Он ничего не знал ни о замке Ланже, ни о существовании мадемуазель де Шеверни...
- Вам показалось? – с нескрываемым презрением спросил Генрих и нахмурился. – Предупреждаю, кузен, если вы не оправдаете моих ожиданий, я сделаю так, что всем станет известно о ваших долгах. Все узнают о том, что граф Габриэль де Бриссак нищий!
- Но чего ещё вы хотите от меня? – С неожиданной злостью вскинулся на герцога Габриэль.
- Хочу, чтобы вы занялись делами, которые не дадут вам умереть от скуки. Повторяю: мне нужен Ланже и я намерен завладеть им любой ценой. Если вы, кузен, сумеете осуществить моё желание, я прощу вам все ваши долги, – ответил герцог, не сводя с лица де Бриссака испытующего взгляда. – Помните, кузен, что, оказав мне эту услугу, вы спасёте своё имя и свою честь. Просто зарубите себе на носу: или Ланже, или испорченная репутация со всеми вытекающими отсюда последствиями.
