- Рауль, должна признать, что вы — безмозглый баран! – Иногда, в порывах гнева, Жозиан забывала о своём благородном происхождении и, осыпая любовника злобными ругательствами, походила на сварливую жену лавочника с Моста Менял. – Герцог д’Амбуаз задумал обобрать вас как слепого попрошайку с паперти в Нотр-Дам-де-Пари, а вы и ухом не повели! Разве вы не поняли угрозу де Бриссака? Герцог сделает всё возможное и невозможное, чтобы завладеть вашим наследством. Но предупреждаю: если вы, в свою очередь, не приложите никаких усилий, чтобы стать владельцем замка Ланже, мы с вами больше никогда не увидимся!
- Клянусь святым распятием, я впервые слышу о наследстве тётки Эвон, согласитесь вы мне поверить или нет! – попытался оправдаться Рауль.
- Ваши клятвы ни в коей мере не оправдывают ваше малодушие! – Отмахнулась от графа Жозиан, обдав его холодом презрения.
Рауль сразу сник и ощутил себя наполовину меньше: ему ли не знать, что последует за этим уничтожающим взглядом.
- Как бы там ни было, – сухо проговорила Жозиан, надменно вздёрнув подбородок, – я поняла одно: вы бедны, мессир Рауль де Вержи. А бедность, как известно, унизительна. Я же не из тех женщин, которые согласны — пусть даже ради любви — терпеть унижения.
- Да плевать я хотел на герцога с его долговыми векселями! – неожиданно храбро заявил Рауль. – Он ещё пожалеет о том, что держал меня в заложниках у своей алчности!
Тут он поймал изумлённый взгляд Жозиан — и его понесло:
- Я не только навсегда избавлюсь от бремени долгов, но также верну утраченное: статуи, мебель, ковры — всё до последнего денье! Я больше никому не позволю пренебрегать именем Рауля де Вержи!
Рауль распалялся всё больше и, казалось, вырастал. Он уже видел себя в замке Шательро, который, несомненно, скоро станет резиденцией нового короля: давая ему дорогу, придворные расступались перед ним в почтительном поклоне; он видел себя входящим в Королевский совет: самые могущественные сеньоры приветствовали его стоя, а принцы крови торопились пожать ему руку.
- Хотелось бы знать, каким образом вы, мессир де Вержи, сумеете всего этого добиться? – Насмешливый голос Жозиан вырвал Рауля из заоблачного мира его грёз.
- Благодаря наследнику дома Бурбонов, который имел неосторожность отвергнуть любовь матери короля, – с загадочной улыбкой ответил Рауль.
- Погодите! Неужели вы имеете в виду сира коннетабля? - переспросила Жозиан; на её хорошеньком личике, к удовольствию Рауля, читалось удивление, в глазах — жадное любопытство.
- Его союзники поддерживают высказанное им утверждение, что Бурбоны имеют больше прав на престол, чем ангулемские Валуа, – с ещё большим вдохновением продолжил Рауль. – Это значит, что сир коннетабль намерен восстановить справедливость...
Он прервался лишь на мгновение: чтобы обнять придвинувшуюся к нему Жозиан, глядевшую на него с восторгом и, как ему казалось, с обожанием.
- Мессир де Вержи, так вы – участник заговора против его величества короля Франсуа? – проворковала Жозиан Дюнуа.
- Вас это возбуждает, моя милочка? – догадался Рауль, у которого от гордости за свою храбрость распирало грудь.
- И всё-таки, согласитесь, мой отчаянный рыцарь, что лучше синица в руках, чем журавль в небе, – отозвалась Жозиан. Затем, к неудовольствию Рауля нахмурив лоб, она прибавила: – Не обольщайтесь туманными привилегиями, милый друг! Заговор может провалиться, зато имущество вашей тётушки Эвон ст
