- Послушать тебя, Фелиси, так меня окружают одни лгуны, – с усмешкой, придававшей её поразительно красивому лицу нечто особенное, заметила Изабель. – Но оставим этот разговор. Лучше скажи мне, с чем ты пожаловала? – прибавила она требовательным тоном.
Фелиси молча протянула ей перевязанный синей тесёмкой пергаментный свиток. Изабель торопливо развернула его. «Кто я, надеюсь, вы догадаетесь, мадам...» Она узнала почерк своего нового любовника и не стала дочитывать послание до конца — её внимание привлёк вложенный в свиток вексель, подписанный герцогом д’Амбуазом: его светлость соглашался поддержать заговор крупной денежной суммой.
- Кто дал тебе это письмо? – обратилась герцогиня к служанке.
- Молодой мужчина. Прежде никогда не видела его. Думаю, он служит у кого-то из ваших друзей, мадам.
По огоньку, вспыхнувшему в голубых глазах девушки, и её смутной улыбке Изабель догадалась, что незнакомец сумел вызвать к себе интерес.
- Красивый? – спросила она, не сводя с Фелиси пристального взора.
- О да, мадам! – ответила та, не скрывая своего восторга. – Он очень хорош: сложение, рост...
Но Изабель уже не слушала служанку. Она прошлась по комнате, держа в одной руке свиток, а другой в раздумии теребя волнистую прядь у виска.
Итак, Марсель бежал в Бургундию, под кров своей могущественной родни, – рассуждала она, вспоминая слова Ренье. – То, что он мог передать этой ночью мне в руки, в этой комнате, на этом ложе, привёз его гонец. А что же он сам? Струсил? Решил отвести от себя подозрение, обнаружив, что за ним следят?..
Зная, как ей следует поступить, Изабель спрятала на груди вексель, велела служанке приготовить одежду для выхода и вскоре покинула свои покои. Фелиси бросилась вслед за нею.
Спустя какое-то время, у порога комнаты, где воздух был пропитан сладким ароматом восточных благовоний, легла тень; чья-то рука осторожно скольнула по шёлковой подушке — и пергаментный свиток с тесёмкой, оставленный герцогиней по причине её рассеянности, исчез.
3. Глава 3
Было немного за полночь. Дремала равнина, подёрнутая влажной дымкой; тихо, медленно, словно усталая, текла Луара, огибая холмы. На скалистой возвышенности над долиной Луары располагался в окружении городских построек замок Ланже. На прилегающих к замку землях были разбиты виноградники, небольшой фруктовый сад и аккуратно подстриженные кусты, разделённые газонами и аллеями для прогулок. Стены замка, высокие кирпичные трубы, островерхие шатровые кровли, крытые чёрными, гладкими плитками, – всё дышало средневековьем. И только западный фасад, обращённый к парку, был украшен резным декором, который недавно вошёл в моду (для его создания во Францию приглашали итальянских мастеров, чьё творчество положило начало искусству Возрождения).
В этот поздний час только в окнах самого верхнего этажа замка Ланже светились огни; остальные покои, как и длинная зала с огромным камином, тонули во мраке. Сквозь этот чернильный мрак пробивался, бросая косые лучи на каменные стены и бревенчатый потолок, бледный свет луны.
В тишине залы гулко раздавались мерные шаги — так ходят в глубокой задумчивости из одного угла в другой. То была девушка — о том, что она невысокого роста и изящного, даже хрупкого телосложения, свидетельствовали очертания её фигуры — такая одинокая, будто зала на время вдруг стала пустыней, а она — её единственным обитателем.
