Создателями клинописи были шумеры, потом ее заимствовали вавилоняне, а благодаря развитию торговли она из Вавилона распространилась по всей Передней Азии. К середине II тысячелетия до н. э. клинопись стала международной системой письменности. Благодаря клинописи сохранилось много памятников месопотамской литературы: они были записаны на глиняных табличках, и почти все из них удалось прочесть. В основном это гимны богам, религиозные мифы и легенды, в частности о возникновении цивилизации и земледелия. В своих самых глубоких истоках шумеро-вавилонская литература восходит к устному народному творчеству – народным песням, древнему «звериному» эпосу и басням. Особое место в месопотамской литературе занимал эпос, возникновение которого восходит к шумерийской эпохе. Сюжеты шумерийских эпических поэм тесно связаны с мифами, в которых описываются «золотой век» седой древности, появление богов, создание мира и человека.
Эпическая поэма о Гильгамеше считается наиболее выдающимся произведением вавилонской литературы и занимает особое место в месопотамской литературе как по своим художественным достоинствам, так и по своеобразию выраженных в ней мыслей. Здесь с большой художественной силой поставлен извечный вопрос о смысле жизни и неизбежности смерти человека, даже прославленного героя, о вечном стремлении человека познать «закон земли», тайну жизни и смерти. Содержание поэмы восходит к глубокой шумерийской древности, поскольку имя Гильгамеша, полулегендарного царя Урука, сохранилось в списках древнейших царей Шумера.
Ассирийское искусство и история его формирования может служить типичной моделью для понимания месопотамского искусства. Ассирийское искусство I тысячелетия до н. э. прославляло мощь и победы завоевателей. Характерны изображения грозных крылатых быков с надменными человеческими лицами и сверкающими глазами. Знаменитые рельефы ассирийских дворцов всегда славили царя – могущественного, грозного и беспощадного. Таковыми были ассирийские владыки. Такой была и ассирийская действительность. Поэтому не случайно особенностью ассирийского искусства являются беспримерные изображения царской жестокости – сажание на кол, вырывание у пленных языка и т. п. Жестокость нравов ассирийского общества сочеталась, видимо, с его невысокой религиозностью. В городах Ассирии преобладали не культовые сооружения, а дворцы и светские постройки, так же как и в рельефах и росписях дворцов доминировали светские сюжеты.
На ассирийских рельефах царь охотится в конкретной местности – в горах или в степи, пирует не «абстрактно», а во дворце или в саду. На рельефах позднего времени передана и последовательность событий: отдельные эпизоды составляют единое повествование, иногда довольно длинное, где ход времени задан расположением сцен. Создание таких барельефов было под силу только целой армии художников-профессионалов, которые работали по единым правилам. Изображения фигуры царя, место ее расположения, размеры целиком подчинены идее – показать мощь и силу царя-героя и его великие деяния. При этом на разных рисунках и рельефах многие конкретные детали изображались совершенно одинаково. Даже изображения животных, как правило, «составлялись» из стандартных деталей. Свобода творчества художника состояла лишь в том, чтобы изобразить как можно больше персонажей, показать несколько планов, совместить начало действия и его результат и т. п.
