— Ну, рассказывай, — Юна сложила руки на груди.
— Что именно? — спросил Гейб и по взгляду стоявшего за ней Молли понял, что опять ведёт себя неподобающим образом.
— Что готов рассказать, — левая бровь Юны вопросительно изогнулась.
— Мне скрывать нечего, — хотел пожать плечами Гейб, но скованные руки не позволили это сделать.
— Почему ушёл из жандармерии? — Юна буквально сканировала его эмоции.
— Вы знаете их методы. Они не для меня. Потому и ушёл. — Вопрос не вызвал затруднений: определился с ответом несколько лет назад.
— Так просто? — наклонив голову, Юна приготовилась слушать.
— Нет, жизнь вообще сложная штука, — поиронизировал Гейб, скривив губы. — Если б всё было просто, я бы на дне Онтарио не оказался.
— Он тебе зубы заговаривает! — возмущённо воскликнула Кэс, но Юна подняла руку в останавливающем жесте.
— Ты служил на Лигее. Что знаешь? — спросила она.
— То, что было пять лет назад.
— А по Кракену-1?
— Там я работал наладчиком комбайнов старого образца, — сказал Гейб. — У жандармов свой купол.
— Ладно, — кивнула Юна. — Тогда начинаем. Гарри, подключайся.
Приказ адресовался молчавшему до этого мужчине, который запустил экран большого планшета, тут же перешедшего в режим голопроектора: Гейб мгновенно узнал схематичный план комбината на Море Лигеи. Молли притащил в комнату стопку табуретов — все расселись вокруг пленника, но задавал вопросы только Гарри: конкретные, чёткие и многочисленные. После получаса непрерывного разговора у Гейба замёрзли ноги, начало двоиться в глазах, пересохло горло, а руки затекли, отчего он периодически ёрзал на стуле, чтобы немного их размять.
— Молли, принеси воды, — скомандовала Юна.
— Эй, Рик! — выкрикнул Молли в приоткрытую дверь, но тут же осёкся, заметив строгий взгляд Юны, и выскользнул из комнаты.
Гейб не понимал сути, не знал взаимоотношений между повстанцами, но Молли вернулся со стаканом чистой воды. Поить Гейба ему было не с руки, а других добровольцев не нашлось — часть пролилась на футболку, и на груди растеклось тёмное пятно.
— Спасибо, — поблагодарил Гейб, отдышавшись и проигнорировав смурную физиономию Молли.
— Пусть он себе вежливость в зад засунет! — опять прорезалась Кэс.
— Нам нужна информация, — осадила её Юна вполне миролюбивым тоном.
— Может, он врёт? — Кэс не успокоилась.
— Проверим, — сказал Гарри. — Обязательно проверим.
Только через три часа, когда голос окончательно сел, Гейба отвели обратно в камеру: как повстанцы будут проверять полученные данные и в течение какого времени, никто, конечно, не поведал. Гейб не поинтересовался, потому что мечтал, чтобы ему освободили руки, а когда встал, то к списку желаний прибавилось и скорейшее принятие горизонтального положения.
Вскоре пришёл с обедом Рик, но его выражение лица и состояние Гейба не располагали к беседе, ограничилось простой благодарностью. Гейб не хотел есть, но тёплая масса приятно обволакивала саднящие связки, так что он осилил всю тарелку, а вот пить кисло-сладкий напиток не стал.
Глупо было ожидать, что вердикт огласят официально, к тому же Гейб не мог на него повлиять: выложился по полной и даже не знал, всё ли из сказанного актуально.
— Ты не ответишь, но я спрошу, — на следующий день Гейб отошёл после допроса и решил начать разговор с Риком, — вы же не с Титана?
— Не с Титана, — настроение Рика резко изменилось: приветливая улыбка исчезла.
— Вам всё расскажи, а вы мне — ничего, — с наигранной обидой посетовал Гейб и скривился от внезапной боли в правом виске.
