Бабушка отложила вязание и посмотрела на внука своими выцветшими, но очень ясными глазами.
– Был такой князь, Дмитрий, которого потом Донским прозвали. Собрался он на страшную битву с Мамаем, с татарами, которые нашу землю разоряли. И приехал к преподобному Сергию за благословением. А сам сомневается, боится – сила у врага несметная. А преподобный ему и говорит: «Иди, князь, безбоязненно. Господь тебе поможет». И дал ему в помощь двух монахов-богатырей, Пересвета и Ослябю. И с этим благословением князь Дмитрий пошёл и победил врага на Куликовом поле. Вот видишь, Серёжа, как бывает? Один святой в лесу молится, а спасается вся Русская земля. Молитва – она сильнее любого войска.
В комнату вошёл папа. Он пах вечерней прохладой, сеном и дымком от самокрутки. Он остановился на пороге, посмотрел на мать, на сына, сгрудившихся у икон. На его лице не было ни упрёка, ни насмешки. Была лишь лёгкая, едва заметная тень усталой нежности.
– Опять, мать, житиями парня кормишь? – сказал он негромко, снимая свой рабочий картуз. – Это дело хорошее, святое. Только вы ему и про топор расскажите, и про рубанок. Святые святыми, а забор сам себя не починит.
– Успеется ещё, – ответила бабушка Анна Тимофеевна, не оборачиваясь. – Руки твои, отцовские, его ремеслу научат. А я душу учу. Каждому своё.
Папа ничего не ответил, только вздохнул и пошёл ужинать. А Серёжа сидел и думал. Получалось, что мир устроен очень сложно и очень мудро. Нужна и папина сила, чтобы вынуть занозу и починить забор. И нужна другая сила, как у преподобного Сергия, чтобы одной молитвой побеждать врагов и кормить медведей с руки. И всё это было одинаково важно.
Позже, уже лёжа в кровати, Серёжа долго не мог заснуть. Он смотрел в тёмное окно, за которым висели всё те же далёкие, холодные звёзды. Но теперь они не казались ему просто точками света. Ему чудилось, что там, за этими звёздами, в том самом «горнем» мире, живёт его святой – преподобный Сергий. И он не просто какой-то далёкий герой из книжки, он его, Серёжин, покровитель. Он знает его, видит его и, может быть, даже молится о нём, маленьком мальчике из села Успение.
Он приподнялся на локте и прошептал в темноту новые, самые важные для него слова:
– Преподобне отче наш Сергие, моли Бога о мне.
Он не знал, слышит ли его кто-то. Но на душе у него стало так спокойно и тепло, будто его укрыли не одним стареньким одеялом, а чьей-то огромной, невидимой любовью. И с этой мыслью он уснул, и во сне ему виделся не дремучий лес и не страшная битва, а добрый старец, который протягивал ему кусочек хлеба, и от этого хлеба на весь мир разливался свет.
Глава 3. Имя, данное на Небесах
Лето стояло в полной своей силе. Воздух был густым и сладким, наполненным гудением пчёл и ароматом цветущего клевера. Серёжа сидел на корточках у грядки с морковью и занимался очень важным делом: он строил дорогу для муравья. Он выкладывал перед маленьким тружеником, тащившим на себе сухую былинку, ровную дорожку из плоских камушков.
Рядом, неторопливо и сосредоточенно, полола сорняки бабушка Аня. Её голова была повязана белым платком, а движения её рук были размеренными и мудрыми – она безошибочно выдёргивала лебеду и пырей, не трогая нежных морковных хвостиков.
– Ба, – вдруг спросил Серёжа, не отрываясь от своего занятия. – А почему я Серёжа? Почему не Ваня, как соседский мальчик, или не Петя?
