– О, старое серебряное барахлишко, – пропел Тирэлл. – Как это по душе нам, варварам. Надеюсь, это не из вашего приданого, Принцесса? Мы бы не хотели расстраивать нашего «доброго друга» Баронта Астерона. Милорд, это хлам.
– В Ригороне предпочитают золото, – мельком заглянул в сундуки Гор. – И камни.
– Агаронский трон покроет все убытки, – защищалась Принцесса. – Мы готовы платить.
– Могу только представить агаронскую щедрость, – зло парировал Ридалаг. – До сих пор знаком только с агаронскими убытками. Принцесса, вы лично будете платить, или счет выставить вашему жениху?
В зале повисла тяжелая изматывающая тишина. Ридалаг Ялагр не упустил возможность воспользоваться ситуацией, излил на нее желчь отвергнутого жениха. На что он намекает, без слов понятно. Хочет мести, хочет топтаться на костях отвергнувшей его невесты.
– Счет лучше предъявлять мне, – мужественно ответила девушка. – Это единственное ваше условие?
– Не единственное, – ответил Ридалаг, и секретарь за столом приготовился записывать указ. – Властью, данной мне Императором Ригорона, я, Ридалаг Ялагр принимаю беженцев Мериона на своей земле, и гарантирую им жизнь и безопасность. До оттепели, а дальше буду решать по обстоятельствам, – на всякий случай добавил он в сторону дядьки.
Тот недовольно поморщился. Гор подмигнул Принцессе, которая едва сдержала вздох облегчения и окончательно отменила венценосный обморок. Пришло время выслушать его условия.
– Наши условия должны выполняться безоговорочно. Нарушение любого из них будет являться поводом для прекращения моего предыдущего распоряжения. В два дня Мерион покинет Земли отчуждения и пройдет за ворота.
Вивиэн нетерпеливо шикнула на Тьента, который не знает степную речь, и потому не понимает важности момента, но отрабатывает свою роль и душит «бесов», выскочивших из язычников при виде сундуков.
– Сразу за воротами Мерион оставит всё, что мы посчитаем оружием.
Вполне законно. Пускать на свои земли десятки тысяч вооружённых людей было бы глупо даже для варваров. Вопрос в том, что считать оружием? Луки и стрелы могут потребоваться для охоты, крестьянскими вилами можно заменить копья, а женщины могут драться даже сковородками.
– На землях Ригорона Мерион будет жить по законам Империи и под властью Императора. Других законов здесь не будет. Управление городом беженцев будет полностью в руках Ригорона.
Он не требует ничего невозможного. Есть несколько оговорок, законы Ригорона в части религии и отношения к браку им не подходят, с остальным можно мириться.
– Покидать город беженцев не может никто без особого на то распоряжения. И главное…
Вивиэн вздернула подбородок, готовая к его мести. Сейчас он назовёт плату за своё милосердие. Это ключевой момент, она готова услышать самое страшное: он возьмёт принцессу в заложницы, отомстит королю Таурису за отказ? Именно для того она здесь, Ригоронец не упустит возможности надругаться над невестой агаронского наследника. Где-то в глубине души Вивиэн признала, что терять честь конкретно с этим Ригоронцем, не самая ужасная кара. Ридалаг хорош собой, можно принять свою участь мужественно…
– Вы покинете Ригорон по первому требованию. Ригорон и Земли отчуждения. Агаронские стражи покинут её немедля.
Принцесса закусила щеку от удивления и разочарования. В чём подвох? Столько нервов ей потрепал, а условия выдвинул вполне приемлемые, даже законные. Она так готовилась, ночь не спала, столько споров заочно выиграла. Где же посягательство на её честь и достоинство, чего так боялись во дворце Тауриса? Не будет никакого посягательства? Это такая особая форма унижения?
