– От лица всего мерионского народа хочу выразить искреннюю благодарность. Мы верили, что нас не оставят в беде. Ваше Императорское Высочество, в Степи агаронцы сгинут. Позвольте им остаться.
Она снова просила, в прекрасных глазах дивного янтарного цвета застыла женская мольба. Ялагр долго сомневался…
– Я возьму агаронцев на себя, – выступил вперёд княжич Тирэлл и снова приблизился к Бальзаару. – Посмотрим, на что сгодятся эти северные неженки.
– Не слишком усердствуй, Варвар. Знаю я твои методы, – Ридалаг впервые за встречу улыбнулся, а Вивиэн впервые усомнилась в действии препаратов. Не напутала ли чего? Зелье привлекательности подлила себе или ему?
– Милорд, это все требования? – взволнованно переспросила девушка.
– Нет, – на лице стерлась улыбка. – Использование агаронской магии, ворожба, колдовство на землях Ригорона запрещены. Магистраты тоже. Не советую нарушать это условие.
Империя Ригорон, северные провинции, город Новый Шанан.
Высшему магистрату Ордена светоликих, Гаард, Храм первородных.
Переговоры с Ригороном прошли успешно, здесь уже старший из котят.
Беженцев приняли, но отняли оружие, агаронские рыцари взяты под стражу, всего 21 человек.
По условиям пребывания запрещены магистраты и их деятельность. Я в опасности.
Семья Тауриса в полной власти ригоронцев.
Магистраты уже в пути?
Младший магистрат Эстерсэн.
Мерионский поток закончился только вечером третьего дня. Более семидесяти тысяч несчастных нашли приют в землях Ригорона. Принцесса проследила со стены за последними беженцами. Земли отчуждения, испещренные чёрными метками костров, были пусты вплоть до горизонта.
Вивиэн вглядывалась вдаль в надежде разглядеть отставших и беспомощных, а также тех, что спешили вослед ушедшим с основным потоком. Сколько их ещё будет идти из Мериона, гонимых, преследуемых, усталых и отчаявшихся? С неспокойным сердцем она сошла со Стены. Пришла пора ехать в Новый город, Новый Шанан, как его наспех нарекли беженцы. Её силы на исходе, ей нужен отдых, хотя бы одна ночь без криков, ругани и стона тревожных рожков. Сейчас она просто заберётся в седло и позволит довезти себя до своего шатра.
– Принцесса, прости меня боженька, Вивиэн, – подскочил к ней поворотливый секретарь.
Отлон фигура при дворе неоднозначная, местами весьма сомнительная. Откуда он появился, никто не может сказать. Он просто однажды возник, причём, сразу повсюду. Маленький щуплый проныра с жидкой порослью на подбородке, бегающими глазками и скрипучим голосом, будто вечно мается простудой. Секретарь чудесным образом знал всё, что его не касается, и охотно делился сплетнями и оговорами, раздувая любую новость до панических масштабов.
– Сколько прошло людей, Отлон? – устало спросила девушка.
– Со счёту сбился после семидесяти тысяч. Народец, тьфу, гнилостный пошёл, всё норовит обидеть служивого человека и в глаз ударить, когда он пересчитывает их дочурок, неказистых да прыщавых, тьфу…
– Веди перепись с учётом умерших и родившихся, – заглянула она в кипу бумаг.
– Имею доложить, гм, Принцесса, что место для Нового Шанана язычники выделили паршивенькое, туда, на запад, к реке. Чтоб им чирей между ягодицами вскочил. По весне паводок будет, комарьё и болезни. Затопит нас, ей-ей.
– Надеюсь, до весны всё утрясется, кочевники отступят, а мы вернёмся на родину, – отмахнулась она.
Нет сил слушать его жалобы и оговоры, она хочет спать так, что едва держится на ногах. Ещё немного, и она отправится в Новый Шанан поперёк седла.
