Но тссс! – это большой секрет и только между нами. Открыла для себя много нового, кроме всего прочего, русский отдел с вредными для здоровья, абсолютно ненужными, но такими милыми сердцу продуктами ностальгии за границей: зефирчик, сгущёнка, солёные огурцы, семечки, майонез, лимонад «Буратино», шпроты и водка «Перцовка». Не знаю, как я без них жила раньше! Кроме того, наконец-то мне удалось там купить немецкую приправу для пряников, которая с началом предрождественского периода стала товаром первого потребления всех турбодомохозяек в деревне, – а у нас только такие – и быстро исчезла из ассортимента.
У самого дома увидела Нэнси. Нэнси – это моя соседка со стороны главной дороги, ну и параллельно – энтузиастка, спортсменка, физиотерапевт, ненавистница шоколада, гимнастка, страстная объездчица лошадей и, по глубокому убеждению, мать-одиночка.
Нэнси садится в машину, заводит её и собирается съезжать на дорогу. На самом выезде видит меня, останавливается, опускает окно.
– О, привет. Ты вакцинированная?
– Ну да, вакцинированная, как все.
– О, я тоже вакцинированная. А что делать, что делать? – на лице её появляется выражение глубочайшего трагизма. – А у кого ты вакцинировалась? – У Пфайзера.
– Пфайзер, Пфайзер, это кто-то новенький?
– Да нет, вроде бы старенький.
– А ты знаешь, что у вас на крыше черепица обвалилась?
– Где?
– Пошли покажу, – вылезает из машины.
Машина остаётся стоять прямо посередине дороги. Бежит показывать мне черепицу.
– Ой, я сумку забыла. Надо забрать. А то знаешь, везде беженцы ходят, всё тащат, – бежит назад за сумкой. Дверь машины остаётся открытой. – У тебя ведь тоже беженцы яблоки украли?
Я киваю, и думаю, что, наверное, это были беженцы. Хотя по последним сведениям, яблоки собрала соседка из русских немцев, пока мы были в отпуске в Нормандии. Но это другая история.
– Вот там. Видишь? На крыше.
– Где? Не вижу.
– Да вот там, повыше, – тычет пальцем в воздух. Другим меня в бок. – Но ты не волнуйся, у каждого человека когда-нибудь повреждается крыша – («Du hast einen Dachschaden» – в переносном смысле в переводе с немецкого означает: ты умом тронулась, сошла с ума.)
– Теперь у тебя тоже повредилась крыша. У меня поехала и у тебя поехала. Ха, ха, ха, – смеётся с явным наслаждением.
– Приходи ко мне на массаж! – взмахивает копной седых волос и лезет обратно в машину.
Разговор из серии: «и тебя вылечат, и меня вылечат». Всех нас вылечат. У всех у нас – и у «эдековцев», и у «реверцев», немножко повреждённая крыша.
УПРУГАЯ ТРУСЦА И
ЯБЛОНЕВАЯ ВЕТОЧКА
Первый адвент пришёл совершенно неожиданно, вылез из густой ноябрьской мороси, как пьяный из кустов. Встречайте, хозяюшка, картину маслом под названием «Ist es wirklich schon so weit?» Что, уже приехали?
И я понеслась вместе со всеми, как бы не отстать. Решила испечь так много печенья (по-немецки – кексы), чтобы всем хватило, и выполнить все пожелания, накормить всех голодных и, самое главное, соседей и коллег не забыть. Представила себе, как прихожу я на работу, а в руках скромно поблёскивает жестяная коробочка с рождественским мотивом, а в ней нежно вздрагивает выпечка с ароматами ванили, кардамона, гвоздики и апельсиновой корочки.
И со всех сторон сразу же к тебе тянутся руки, поворачиваются головы и сверкают глаза, в одной общей молитве, потом только хруст и удовлетворённые покрякивания, и выражение осоловевшего восторга не сходит с обычно равнодушных и непроницаемых лиц, и это есть тот момент твоего личного торжества, к которому ты готовилась весь год. На минуточку тебе кажется, что наконец-то тебя полюбил весь мир. И эта минуточка дорогого стоит. Казалось бы, ничего особенно для этого не было нужно. Всего лишь два-три акробатических трюка, немного игры воображения и одна маленькая жестяная коробочка. Действительно, есть что-то ангельское в человеке, обсыпанном мукой и раздаривающем кексы!
