– Да. Глубина падения в бездну зла. Если долго падать, можно ли достичь дна? Или его попросту нет?
Женщина напротив ненадолго задумалась, потом спросила:
– Чили, что побудило вас нарушить клятву? Почему вы посчитали нужным отдать желтую тетрадь полиции?
Я плотнее обхватила свои плечи. Меня бил озноб.
– Мне показалось… Я была почти уверена, что в форме сказки, аллегорично Дэвид пытался передать какой-то личный опыт. Ужасный опыт, такой, какого не должно быть ни у одного ребенка. Я думала, тетрадь станет доказательством в его защиту. Но вышло… – Голос сорвался, и мне пришлось глотнуть воды, чтобы вернуть себе способность говорить. – Вышло наоборот. Тетрадь использовали в суде против Дэвида. Обвинитель утверждал, что Дэвид жил в мире иллюзий, которые создало его больное воображение. Что его фантазия превратила людей, которые любили его и желали ему добра, в плотоядных чудовищ. И что причиненное ему воображаемое зло он использовал, чтобы оправдать свое преступление. Дэвида выставили психопатом, параноиком. Быть может, тетрадь спасла его от тюремного срока, но она же помогла отправить его в психушку.
Я чувствовала себя опустошенной. Будто сквозь меня промчался ураган и унес с собой все чувства, все эмоции, что скрывались в темных уголках души, куда я давным-давно перестала заглядывать. Но сеанс еще не закончился.
– Вы сказали, что, отдав тетрадь, совершили первую ошибку. Значит, была и вторая?
– Да. – Какой смысл останавливаться на полпути? Хуже уже не будет. – Я скрыла другой документ. Документ, который мог бы подтвердить мои показания. Понимаете, я вела дневник. И примерно с ноября на многих страницах в нем говорилось о Дэвиде. Я была наблюдательной девочкой. Подмечала то, чего не видели или не хотели видеть остальные.
– Почему же вы не показали дневник полиции?
Да, вот он – вопрос, которого я ждала. Который так боялась задать сама себе.
– Потому… – Я помедлила и с силой провела ногтями по внутренней стороне предплечья. На коже проступили тонкие красные следы. Косой крест. Руна Одина «наудиз». «Через боль достигается мудрость». – Потому что тогда все бы узнали, что я любила Дэвида. Что я полюбила монстра.
Братьев не выбирают
Одиннадцать лет назад
4 ноября
Дорогой дневник, сегодня в моей жизни начинается новая эпоха – эпоха дэвидоведения. И пусть наука эта малоизвестна (собственно, ею во всем мире занимается пока только один человек – нижеподписавшаяся Чили Даль), объект ее тем не менее заслуживает самого пристального внимания. Итак, прощай скука Дыр-тауна и да здравствует торжество разума над серым бытом… Ну, или как-то так.
Изучение Дэвида я решила начать с составления списка вопросов. Ответив на них, я надеюсь лучше узнать Мон-стрика и понять, что с ним не так. Я не имею в виду гиперлексию – тут как раз все понятно, хотя и с этим нарушением развития, видимо, можно справиться. Нет, я хочу сосредоточиться на всех тех вещах, что делают Дэвида легкой мишенью для насмешек. Тех, что приговаривают его к вечному статусу чмошника. Мне просто интересно, как он стал таким и почему. И можно ли что-то с этим сделать. Может, когда вырасту, я стану психологом? Или частным детективом? Ладно, речь сейчас не обо мне.
Итак, вот какие вопросы у меня возникли, когда я перечитывала собственные записи:
1. Почему Д. плохо одевается? (Здесь и далее я буду называть Дэвида Д. для краткости.) Примеры: свитер, трусы, кеды, рубашка. NB: Семья Д. не нуждается.
