– Привет, Алён.
Смотрит на меня и улыбается. Сволочь! Улыбка маньяка, ни дать ни взять. Самый настоящий безумный Джокер.
Тишина в аудитории нарастает, давит. Все ждут моей реакции, но ее нет.
И не будет.
Никогда!!! Я не собираюсь расточать любезности человеку, который украл у меня детство, подсунув взамен годы ничем не заслуженных нападок. Пусть скажет спасибо, что я ему в рожу не плюнула.
Развернулась и вышла за дверь. Молча.
Получая в спину фразу, полную предупреждения:
– Ну что ж, хорошо!
Надо ли вам рассказывать, что после совместного похода всей группы в бар «Ржавый дед» Никита Соболевский стал звездой нашей группы? Нет? А так и случилось. Более того, ребята растрындели новость о посиделках другим учащимся нашего потока, и питейное заведение набилось таким количеством молодежи, что пришлось дружной компании перемещаться в ночной клуб, где они весело гуляли почти до самого утра.
Все, кроме меня и Лидки, разумеется, которая еще смела дуть на меня губы и обижаться, что мы по моей милости и, видите ли, предвзятым убеждениям пропустили вечеринку года. Я на эти голословные обвинения ничего не отвечала, молчала как партизан и с завидным упорством строчила в тетради типовое задание.
К черту!
На следующий день посещаемость всего потока первокурсников нашего направления оставляла желать лучшего. Половина студентов вообще не пришла на первую пару. На последней же лекции вообще все самозабвенно спали. Но не Соболевский. Тот выглядел как тепличный огурчик, разве что только не зеленый. Волосок к волоску, одет прилично, лицо не помято и чисто выбрито, и на меня больше не смотрит, что, несомненно, не могло не радовать.
И казалось, несмотря на все мои ожидания повторения школы, все устаканилось и утряслось. Все счастливы, учатся, все замечательно и расчудесно. Нам с Лидкой еще и комнату поменяли, представляете! Мы так удивились, что чуть шары из орбит не повылазили.
Комендант нашего институтского общежития Пелагея Ильинична, суровая, но справедливая женщина неопределённого возраста, просто пришла к нам в комнату однажды и приказала следовать за ней. Мы переглянулись с Лидой, но молча подчинились. А потом с удивлением уставились на просторную комнату на двоих в соседнем обновленном корпусе.
– Вот, девочки, тут жить будете теперь. Тут и душ идет на секцию, и постирочная на первом этаже, никуда бегать не надо. И самое главное, этот корпус чисто женский. Потише будет. Да и здесь я лично смотрю за порядком, а у меня не забалуешь.
– Так говорили, что здесь комнаты только за доплату? – приподняла брови Нечаева.
– И кто это вам такое говорил? – поставила руки в бока женщина.
– Ну…
– Вот тебе и ну – загну. Переезжайте, говорю. И побыстрее! Я на ваши места уже новых жильцов нашла.
Так мы и перебрались в настоящие пятизвездочные апартаменты, считай. На восемнадцать квадратных метров у нас теперь было по два новых и современных рабочих стола, в таком же количестве наблюдались и шкафы, стеллажи для книг, кровати и прикроватные тумбочки. И постельное белье на матрасах лежало не застиранное до безобразия, а почти нулевое на вид. Также в комнате стояли современный, хоть и маленький, холодильник, микроволновка, электрический чайник и стол с двумя стульями.
Опустили мы свои тюки на пол и в полной прострации от происходящего завалились на свои новые койки.
– Это чудеса какие-то, – пробормотала Лидка, садясь на кровать и обалдело оглядывая помещение.
