Солдаты республики бросили связанного баронета на каменный пол. Антон, почти задыхаясь под мешком, почувствовал нотки ладана, табачного дыма и… Пряного вина?
– Это лишнее, ребята, развяжите его, снимите мешок, – прохрипел неизвестный.
Антона за шиворот подняли с земли и сдернули с головы мешок. В глаза ударил свет от стоявшей на столе лампы. Когда глаза немного обвыклись, парень разглядел сидящего перед собой республиканского офицера – того самого, что приказал взять его живым.
– Прошу простить моих людей, солдаты не особо разбираются в гостеприимстве, – сказал офицер, указав рукой на свободный стул.
– Где я нахожусь? – с опаской спросил Антон, мельком оглядевшись в комнате. – На моем хуторе таких хором не было.
– Садись, Антон, поешь. Навряд ли ты нормально питался в имперской ссылке.
– Откуда ты знаешь мое имя? – удивился баронет, посмотрев на офицера. Сломанный нос, каштановые волосы, шрам у левого уголка рта – его черты лица не были знакомыми.
Офицер пододвинул к Антону тарелку с супом и налил в бокал вина, после чего забил трубку и закурил.
– Не удивительно, что ты меня не знаешь. Мы с твоим отцом познакомились задолго до твоего рождения, – сказал он, выдохнув табачный дым. – Константин Софийский. В прочем, наверное тебе будет понятнее, если я скажу командующий первой республиканской армии. Мы с твоим отцом дружили долгие годы…
– Мой отец не мог дружить с предателем. Он бился с вами под стенами Краноса! – крикнул парень, отпрянув от супа.
– Ага, а еще он оставил мне маленький шрамик на лице рукояткой пистоля и дал бежать, хотя вполне мог прострелить голову, – усмехнулся Константин. – Ты бы все-таки поел. Если бы тебя хотели убить, то не посадили бы в повозку и не приволокли сюда, а сразу бы застрелили на том поле.
Антон с опаской проглотил одну ложку бульона. Поняв, что пища не отравлена, он с невиданной жадностью надорвал батон хлеба и, забыв о всяких приличиях, начал есть.
– Зачем я вам нужен? – спросил баронет, поперхнувшись хлебом.
– Ой, ну это не простой вопрос, – ответил офицер, обратив свой взор куда-то в потолок. – Вернуть долг твоему отцу, получить лояльного, обученного военному делу офицера, выяснить, можешь ли ты быть нам полезен во взятии Килоса…
– За трапезу, конечно, спасибо, но помогать вам биться против своих я не стану. Хоть пытайте, хоть грозитесь казнить – не стану, – сказал парень, залпом осушив бокал вина и откинувшись на спинку стула.
– А давно ли Каганат для тебя «свои»? – спросил Константин, посмотрев на парня. – Или ты не знаешь? В прочем, навряд ли в имперской ссылке…
– Что ты имеешь ввиду?
– Ты давно в ссылке? Месяца полтора, быть может два… – вслух начал размышлять офицер, не обращая внимания на парня.
– Ты слышишь меня, смерд поганый?! – криком перебил Антон. – Что ты имеешь ввиду?
– Сейчас на смерда из нас двоих похож уж точно не я. – Константин постучал трубкой по столу. – Ты, полагаю, Икосом ведомый, был отправлен в ссылку за пару дней до начала войны. Каган Шандор вторгся в империю и осадил Килос. Где-то недели две спустя там же, под городом, разбил имперские войска и взял город. Говорят, он там местами до сих пор полыхает…
