Мои Каракумы. Записки гидростроителя - страница 21

Вдруг замечаю, что горизонт воды стал садиться! Неужели прорвало в другом месте и все наши труды насмарку? Уже совсем рассвело, и я помчался посмотреть, до концевой перемычки было всего километра два. Но никакого прорыва не обнаружил. Да и падение горизонта прекратилось. И тут только до меня дошло, что это была тупиковая обратная волна от концевой перемычки! А теперь под солнцем сверкала спокойная гладь ленты воды и только в конце её укрывала грязная пена. Какое блаженство! В полном изнеможении я завалился спать.

Надо сказать, что страхи мои были не беспочвенными. Уже в следующем году произошел-таки прорыв на 210-м километре.

Это был стык участков первого и второго отрядов. Здесь, как на стыке воинских частей на фронте, и оказалось слабое место. Со своего дальнего участка я попал на прорыв уже тогда, когда со всей трассы туда согнали бульдозеры для перекрытия. Вот когда воочию стала видна техническая мощь, сосредоточенная на канале! Десятки бульдозеров днем и ночью ревели бок о бок. Особенно впечатляла работа ночью, забой сверкал десятками двигающихся огней. Это был один из первых случаев коллективной работы бульдозеров. Очевидно, что и этот опыт не прошел даром.

Нет худа без добра. Вода, устремившаяся в прорыв, сильно размыла русло канала, особенно вверх по течению. Мы уже давно заметили, что можно заставить воду поработать с пользой для нашего дела.

При заполнении локальных понижений размывало русло канала. А что, если в таких местах заранее не делать полное сечение «пионерки», а оставить недобор для последующего размыва? Попробовали несколько раз, – неплохо получилось. И на входе в Средние озера оставили уже недобор на нескольких километрах. На самом входе в Средние озера вдоль оси канала пробили глубокую траншею шириной в один след бульдозера. Потом по дну этого искусственного каньона мы еще «тянули» воду за собой вручную лопатами.

Гоним воду врукопашную. С лопатами: на переднем плане – Курбан, я, в глубине – Саша Романов.

К впадине будущих Средних озёр подошел слабенький ручеёк в бороздке шириною в штык лопаты.

Тот же участок после размыв. С нивелиром на плечах вброд через русло.

А через несколько дней наши замеры показали, что на этом месте канал размыло много больше первой очереди. Сохранились фотографии этого места при подходе воды и после. (См. фото)

Осень 1955 года. Оглядываясь назад, вижу: это был самый трудный год на трассе. Он ушел на поиски форм организации дела. Сложился оптимальный порядок жизни и работы. Наладилось снабжение и быт, утряслись коллективы в отрядах, мастерских, на транспорте. Все хорошо познакомились друг с другом, стало ясно, кто чего стоит. Набрали авторитет начальники. Схлынула первоначальная блатная и загульная пена. Уже невозможны стали такие пьяные «подвиги», как раньше. Например, как-то в Карамет-Ниязе в праздники, наверное, на Май, в общежитие пацанов-ремесленников ворвались два пьяных молодца, два здоровенных брата-кузнеца, и стали наводить там порядок своими кулачищами.

Мы, прорабы, были за стеной, тоже праздновали. Кинулись к пацанам на выручку. На нас нуль внимания. Богатырь Юра Шопин зажал одного братца, а я вцепился в другого, боюсь отпустить. Так он изловчился и зубами вцепился мне в нос! Хорошо, сбежались мужики, разняли, уняли. Долго потом красовался я с этой «боевой раной», благо, в песках нет посторонних глаз.