Клибер совсем не изменился с того злополучного дня, когда Леон застал его в постели жены, усиленно развлекавшим заскучавшую Денизу. Те же светлые волосы, аккуратно зачесанные назад, тоже холеное гладковыбритое лицо, та же с самого детства раздражавшая Леона темная родинка над верхней губой, только левая рука теперь двигается не столь свободно, как прежде. Все же глубокая рана, нанесенная взбешенным Фармасом, дает о себе знать.
Красная пелена застлала коменданту глаза, дыхание сбилось, и он тяжело опустился на стул, точно ему надавил на плечи пудовыми ручищами невероятный силач.
– Решил задержаться? – спросил командующий, бросив на него пытливый взгляд.
– Да, побуду еще немного, – глухо отозвался Леон, с трудом выговаривая слова. – Давно здесь не был. Хочу кое с кем поговорить из старых знакомых.
– Правильно, развлекайся, – кивнул граф, поправляя мундир. – Сегодня здесь почти все офицеры столичного гарнизона собрались. Да и танцы скоро начнутся.
Леон не ответил, сверля недобрым взглядом ничего не подозревавшего Клибера.
– Жду тебя на следующей неделе, – сказал командующий и протянул коменданту руку.
Тот спохватился, поднялся и пожал крепкую ладонь.
– Спасибо за все, командующий Стоунис, – искренне поблагодарил Фармас. – Непременно буду.
Граф с довольным видом хлопнул своего протеже по плечу и покинул ресторан, а Леон сел так, чтобы ближайшая колона скрыла его от компании, занявшей стол у сцены, и принялся изучать Клибера и его спутницу.
Девица вела себя вызывающе, громко хохотала, без конца наклонялась к Арману, шепча что-то на ухо, клала руку ему на плечо и заглядывала в глаза. Фармас поморщился, решив, что Клибер в своем репертуаре – снова подцепил очередную легкодоступную гризетку и притащил в приличное место. Хотя он отметил про себя, что девушка ни разу не притронулась к бокалу вина, что перед ней поставили, и наотрез отказалась от мясных блюд, какие настойчиво рекомендовал официант, тыча в запомнившуюся Леону страницу меню с яркими рисунками.
Через полчаса начались танцы, оркестр заиграл разудалый мотив, и многие пары устремились в центр зала. Девица в изумрудном платье тут же подскочила на ноги и потащила своего кавалера плясать, не дожидаясь, пока тот закончит с едой. Фармас хмыкнул и подумал, что сейчас Клибер все ей выскажет, он всегда терпеть не мог, когда ему мешали спокойно по всем правилам этикета поесть. Но, к несказанному удивлению Леона, Клибер ничем не проявил своего недовольства, а даже наоборот, как будто обрадовался и с воодушевлением пустился в пляс.
Творец, что это был за танец! Фармас в жизни ничего подобного не видел. Мужчины и женщины держались за вытянутые руки, подпрыгивали друг перед другом и выделывали ногами сложные притопы то носками, то пятками в такт все ускоряющейся мелодии, а когда музыка достигла апогея, пары понеслись в хороводе по залу, громко смеясь и крепко прижимаясь плечом к плечу.
Леон потрясенно смотрел на разворачивающееся действо и не мог оторвать изумленного взгляда от спутницы Клибера. Девушка танцевала так, точно всю жизнь только этим и занималась. Все движения давались ей легко и естественно, дыхание оставалось ровным, задорная улыбка не сходила с ярких губ, на щеках играл очаровательный румянец, густые русые волосы ниспадали на белые плечи, и длинные кудри забавно подскакивали при каждом прыжке. И Клибер, и другие мужчины смотрели на девушку с восхищением, она точно излучала солнечный свет, к которому тянуло всех вокруг. Фармас ощутил кислый привкус досады от того, что сидел так далеко и не мог насладиться исходящим от нее теплом.
