Молодёжная среда – образ будущего - страница 4

Сегодня актуальной остается проблема формализации представлений о процессуальных аспектах бытия, в том числе, и социального порядка. Универсализация, систематизация законов и принципов возможна только в рамках фундаментальных исследований. В области современной философской антропологии, общего человекознания, обществоведения назрела необходимость расширения круга закономерностей и обозначающих их понятий, служащих для объяснения новых сверхсложных социальных процессов, разворачивающихся в эпоху технотронной цивилизации. Это, прежде всего, касается экстремальных (оптимальных) законов и принципов, позволяющих взглянуть на развитие человека и его деятельности в системе экстремальных координат. Концепция «человека изощренного» не столько оспаривает, сколько дополняет, расширяет представления о «человеке разумном», поскольку новая дефиниция человека оказывается более объемной и соотносится с прежней как целое с частью.

В XXI веке внимание к изучению культурных процессов, «элементарных частиц» интеллектуальной, духовной сферы должно быть не меньшим, чем к вопросам познания фундаментальных свойств материи. Поиски в этом направлении создают объективные предпосылки для решения организационно-методических вопросов развития и модернизации, обладающих перспективным взглядом и опережающим мышлением.

Сегодня весьма не просто включиться в хор высказываний по поводу процесса развития, понимаемого как высший этап движения и изменения, приводящего к иному качественному состоянию, от старого к новому.

В современной научной литературе, в частности, в синергетике, всё в большей степени говорят о сложных процессах и системах, выдвигаются концепции «сложного человека», «сложного общества». При этом без внимания остаётся аспект развития, который мало исследован, порой лишь всуе упоминаемый, только как искусствоведческий, в лучшем случае, культурологический термин. Речь идёт о понятии «изощрённость» (от ст. слав. изострять) и многочисленных его производных: «обострение», «отточенность», «утончённость», «тонкость» и т. п., которые должны выйти на общенаучный уровень осмысления.

Основной пафос этой работы состоит в том, чтобы выделить и оттенить такое качественное свойство развития, подчас трудно уловимое, порой примыкающее к состоянию сложности или идущее с ним параллельно, а, иной раз, противостоящее ему, составляющее феномен утончения, обострения, без которого представление о развитии в природе и человеческой деятельности остаётся неполным, а то и принципиально невозможным.

«Сложность» и «утончённость» – два самостоятельных, самодовлеющих начала, которые не столько отрицают, сколько дополняют друг друга. В целостном процессе развития они балансируют в поступательном движении, усиливая, либо ограничивая один другого.

Несмотря на то, что в определённых фазах развития сложность и утончённость вполне могут быть свиты, переплетены, соединяясь в некоем качественном единстве, подмена, смешивание категорий сложности и тонкости является тем же самым, что не замечать разницу между кислым и громким, лёгким и чистым. Как говорится в русской пословице: «В огороде бузина, в Киеве дядька». Поскольку для состояния усложнения полярными выступают категории «простота», «упрощение» (опрощение), «элементарность» или даже «примитивность», а характеристике утончения противостоят определения косности, заскорузлости, грубости, тупости (отсюда тупик, тупоумие, молодежное – тупить и т. д.), общим для которых оказывается относительное отсутствие развития, весьма возможна их подмена, приводящая к серьёзным осложнениям в анализе процесса развития и, прежде всего, в области его морально-нравственных и социокультурных оценок. Трудно представить, во что превратилась бы «обезьяна» на эволюционном пути к человеку, если бы она только усложнялась, минуя процесс утончения? Что в таком случае стало бы с культурой, с цивилизацией?