– Конечно, – улыбнулась Лея. – Это пространство теперь и твоё тоже.
Город уже проснулся – в окнах зажглись кухни, шуршали маршрутки, кто-то выгуливал собаку. А фонари всё ещё не погасли, будто решили остаться ненадолго – для тех женщин, которые только что вернулись к себе.
Они шли втроём. Клара – с румянцем и приподнятыми плечами. Мария – немного напряжённая, но уже не такая колючая. Нина – между ними, как молчаливое доказательство того, что перемены бывают настоящими.
– Я, конечно, была уверенна, что ноги у меня ещё ничего, – фыркнула Мария, – но теперь поняла, что надо их как-то уговорить больше не стонать.
– А я думала, что у меня всё сломается, – засмеялась Клара. – Но вроде бы ничего не отвалилось. Даже наоборот – как будто всё проснулось.
– Вы обе были шикарны, – сказала Нина. – Особенно в тот момент, когда забыли, кто и как на вас смотрит.
Они засмеялись. Уже по-настоящему, громко, с хрипотцой, как смеются те, кто давно не позволял себе звучать.
Проходя мимо витрины обувного, они остановились. В самом центре, освещённые как главные героини сцены, стояли туфли. Ярко-зелёные, почти кислотные, усыпанные блёстками. Острый нос, тонкий ремешок, каблук – не высокий, но вызывающий. Эти туфли не просились быть удобными. Они звали. Дерзко. Прямо. Почти как шепот: «А ты осмелишься?»
– Смотри, – Клара ткнула пальцем в витрину. – Вот если бы мне кто-нибудь сказал месяц назад, что я буду хотеть туфли на каблуке…
Нина улыбнулась:
– А сейчас?
Клара чуть вздохнула, но не отвела взгляда от туфель:
– Сейчас… я просто хочу.
К ним подошла Мария.
– А вот эти, чёрные. С глянцем. Ух. Как у киношных разведчиц.
– В тебе точно есть что-то от шпионки, – усмехнулась Нина.
Мария хмыкнула:
– Ну да. Только пока не ясно – с какой стороны.
Они пошли дальше, медленно, почти не торопясь. Переговариваясь вполголоса, обсуждали губные помады – у кого какая держится лучше, и можно ли сочетать сливовый с бронзовым.
Мимо прошёл мужчина. Бросил на них мимолётный взгляд.
Клара чуть смутилась и опустила глаза. Нина заметила, подмигнула:
– Что, взгляд поймала?
– Он просто смотрел в нашу сторону, – пробормотала Клара.
Мария усмехнулась, не сбавляя шага:
– В сторону женщин, которые умеют светиться.
Они дошли до перекрёстка. На секунду замерли, как будто никто не хотел говорить первым. Тишина между ними была не пустой, а наполненной.
Клара первой нарушила её:
– Мне не хочется домой.
– Знаю, – тихо кивнула Нина.
Мария вздохнула и сказала почти неуверенно:
– А мне… не хочется, чтобы это было разово.
Нина посмотрела на них обеих:
– Так и не будет. Если вы не позволите себе исчезнуть.
Они обнялись. Без пафоса. Просто – как женщины, которые знают, что быть рядом друг с другом – это тоже выбор и разошлись. Каждая – в свою сторону. Но шли они уже другими улицами. Даже если это были всё те же самые.
Клара открыла дверь так, будто боялась спугнуть то новое, что только-только появилось в ней самой. Ни один стул не скрипнул, ни один голос не окликнул её по имени. Дом дышал по-прежнему – телевизор шумел за стенкой, на столе валялись чьи-то носки, а на плите, как всегда, стояло что-то недоеденное. И всё было вроде бы так же.
Но в Кларе – нет.
Она аккуратно сняла пальто, разулась, и пряча в сумке свёрнутые в полотенце балетки, прошла мимо кухни, стараясь не встретиться взглядом с сыном. Он даже не заметил – слишком был занят собой. Это, пожалуй, даже облегчало задачу. Её никто ни о чём не спросил.
