Сегодня – она будет делать что-то только для себя. Тихо. Без афиш. Так, чтобы никто не понял. Но это и было самое важное.
Она взяла сумку. Оглянулась – на секунду. Потом открыла дверь. И вышла.
Клара вошла в зал несмело, будто ступала не в танцевальную студию, а в чужой сон. Запах дерева, лёгкий свет, отражённый в зеркалах, мерцающий текстиль у стены – всё казалось одновременно уютным и опасным, как территория, на которую она вроде бы не имела права, но всё же рискнула войти.
Она сделала шаг – и замерла.
У зеркала стояла Нина. В чёрной майке и лосинах, с аккуратно собранными волосами, с лицом, которое светилось. Она смеялась, что-то рассказывала инструкторше, и двигалась легко, свободно – как будто всегда была здесь.
Клара уже собиралась шагнуть к ней… но вдруг увидела её.
Мария. В тёмных брюках и свободной кофточке, будто бы «на всякий случай». Стояла немного в стороне, скрестив руки на груди, как охранник собственной неуверенности. Губы поджаты. Взгляд – настороженный. Не осуждающий – скорее, прячущий растерянность.
Клара невольно ахнула – почти беззвучно, но достаточно, чтобы почувствовать, как внутри что-то сжалось и расправилось одновременно.
«Мария? Здесь?»
Никто ей не говорил. Ни намёка, ни полуслова. И именно поэтому это было… страшно. И странно. И в то же время – почему-то правильно. Как будто каждый из них пришёл не за другим, а за собой – но всё равно пересеклись.
Клара остановилась, не зная, куда себя деть. Её заметили не сразу.
– Клара?! – первой откликнулась Нина. Улыбка – настоящая. Радость – без пафоса. – Ты пришла!
Клара кивнула, чувствуя, как жар поднимается к щекам.
– Я… просто посмотреть.
– Ну, троица в полном составе, – пробурчала Мария, всё ещё стоя в своей закрытой позе. – Осталось только барабан и фанфары.
Клара моргнула, чуть наклонив голову.
– Мария, а ты… почему ты здесь?
Та фыркнула.
– А что? Думаешь, у вас с Ниной тут будут тайные сговоры, а я пирог резать? Слышу я прекрасно, как вы у меня в гостиной шушукались. "А если я попробую?" – "Просто приходи. Мы начнём с зеркала." – передразнила она, но без злобы.
– Я утром Нине позвонила. Говорю: что за танцы у меня под носом, а я вне игры? Ну и решила – приду. Посмотрю.
Мария расправила плечи, будто от этого всё сразу стало более разумным.
– Но только посмотреть. Потому что это, между нами, это полная чушь. А когда я зашла и увидела тут вот этих… девиц, у которых ноги, как у фламинго, – только убедилась. Не моё.
– Мария, – сказала Нина мягко, – мы ведь просто пробуем. Без формальностей.
– Пробуем, – кивнула та, уже менее колючая. – Только я – без блеска. В рабочем порядке. Чисто разведка.
В этот момент к ним подошла Лея – легко, с тёплой, настоящей улыбкой. Взгляд – открытый, безоценочный.
– Добро пожаловать. У нас сегодня день чудес, похоже. Вы все вовремя. Сегодня будет очень мягкое занятие. Просто движение, просто дыхание.
Она посмотрела на Клару чуть дольше, чем на остальных.
– Добро пожаловать. И добавила тише: – Здесь не спрашивают, зачем вы пришли. Здесь рады, что вы – пришли.
Клара кивнула. И впервые за день почувствовала, что может остаться.
Музыка началась тихо. Мягкий ритм, будто сердце училось биться по-новому.
Клара встала у стены. Не в центре. Так, чтобы не мешать. Лея показала первые движения – лёгкие, почти интуитивные. Клара повторила. Сначала неловко. Потом – чуть лучше. Нога скользнула, плечо повело
