Нина остановилась. Сделала шаг назад. Потом снова вперёд. Рука коснулась дверной ручки.
"Ты же можешь уйти. Но если зайдёшь – то уже не будешь прежней."
Она вздохнула. Закрыла глаза на полсекунды. И открыла дверь. Внутри пахло древесиной и чем-то сладким – может, духами, может, страхами. Зал оказался просторнее, чем казался с улицы. Белые стены, зеркала, мягкий свет. На полу – коврики, стулья, стойка с яркими перьями и блёстками. Всё бы ничего.
Но все они были молодые. Гибкие, звонкие, в ярких лосинах, с блестящими губами и волосами, собранными в идеальные пучки. Они смеялись, перебрасывались фразами, делали селфи у зеркала, тянулись, крутили бёдрами в шутку, легко и уверенно, как будто жили в этом зале.
Нина застыла у входа.
Она хотела стать незаметной – но как будто наоборот: её заметили все. Или это она так чувствовала. Лицо горело. Плечи поджались. Ей вдруг стало неудобно за всё: за свой возраст, пальто, морщины, туфли, себя. Хочется развернуться, выйти, сказать: «Извините, я… ошиблась.»
Но она не двигается. Только стоит. Смотрит в зеркало. Видит рядом с собой – их. И себя. Резкая разница. Никаких скидок.
"Что ты тут делаешь, Нина?"
Она не знает. Но остаётся. И тут открывается вторая дверь. И в зал входит она – Лея.
Она появилась, как будто её уже не хватало. Не загремела каблуками, не хлопнула дверью – просто вошла. Высокая, вольная, с лёгкой походкой и изящным шарфом, повязанным так, будто это не ткань, а настроение. В волосах – цветок. В голосе – весна. Она не поздоровалась по списку. Она собрала зал взглядом. И только потом заметила её.
– Вы Нина? Голос Леи был удивительно простой. Не «вы пришли?!», не «всё в порядке?», а просто: – Вы – Нина?
– Да, – тихо. Почти как извинение.
Лея подошла ближе. Без нажима. Без взгляда сверху. Улыбнулась. И сказала:
– Очень хорошо, что вы здесь. Всё остальное – ерунда. Давайте просто попробуем. Всё, что будет неудобно – сделаем удобным. Вы не обязаны быть кем-то. Просто будьте собой. А мы уже рады.
Нина кивнула. Не потому, что поняла. А потому, что в это вдруг захотелось поверить.
Лея пошла дальше, не оглядываясь. И Нина сделала шаг вперёд. Самый трудный. Но уже не одна.
Музыка заиграла тихо, как будто не уверена, что её тут ждали. Лея хлопнула в ладоши – один раз, не громко.
– Начнём. Просто двигайтесь. Как можете. Как дышится.
Девушки в зале легко перешли в движение – словно им только этого и не хватало, чтобы раскрыться. Нина – напротив. Руки будто не её. Спина чужая. Ноги путаются. Каждое движение – как через воду. Зеркала отражали всё. Каждую неловкость. Каждый изгиб. А рядом – молодые, звонкие, такие живые.
Она старалась. Не потому что была готова блистать, а потому что не хотела опозориться на ровном месте. Плечо дёрнулось. Подошва заскользила.
"Зачем я здесь? Это ошибка. Я смешна. Глупа. Неловка."
И вдруг – голос Леи. Без осуждения. Без давления. Просто точно в точку.
– Нина.
Она подняла глаза в зеркало. Лея смотрела именно на неё. С улыбкой. Мягко. С теплом, которое не давит, а держит.
– Не сравнивайте. Это не соревнование. Это место – не для идеальных. Оно для живых. А вы – живы. И уже за это – браво.
Пауза.
– Дышите. Танцуйте так, как умеете. А остальное – неважно.
Нина кивнула. Губы чуть дрогнули. И вдруг ей стало… не легче. Но приятнее.
Музыка звучала. Зеркала отражали. Но впервые она не искала глазами других – не сравнивала, не стеснялась, не подглядывала украдкой. Она смотрела на себя. На ту, которую давно не замечала. На женщину, которая двигается, дышит, живёт.
