– Дочка, принеси попить, – разогнулся отец, щурясь на солнце.
Девушка нехотя вошла в дом, открыла маленький холодильник, который Анатолий Степанович привёз вместе с генератором, и вытащила самую обыкновенную пластиковую бутылку с водой. Настя вдруг замерла и удивленно уставилась на неё – какая необычная вещь! Всё вокруг, как и обещали родители, дышало девственной природой, а тут эта бутылка... Девушка захлопнула холодильник и словно впервые увидела преобразившуюся комнату: на маленьких окошках висели воздушные бежевые занавески, на низком потолке распластался серебристый плафон, на столе застелена кремовая скатерть с длинными кисточками, а в углу стоят плита и узкая тумбочка, где мама, видимо, готовит... Только сейчас Настя осознала, что всё обустройство пролетело мимо, пока она встречалась с Лидой, ходила на почту и пялилась в мертвый телефон.
– Дочка! – в комнату влетел встревоженный отец. Он живо выхватил девушку взглядом, и его глаза значительно сузились. – Всё в порядке?
– Да, я задумалась...
– Слава богу, я уж испугался... Хочешь посмотреть, на нашу душевую кабинку?
– Не очень.
– Почему?
– Потому что я хочу домой!
– Доченька, ты посмотри, как здесь хорошо! Мама занимается домом и огородом, я налаживаю, можно сказать, инфраструктуру!
– Замечательно! А я что делаю?! – рассвирепела Настя.
– А ты... – растерялся отец и невольно посмотрел на сжатый в руке дочери телефон.
– А я ничего не делаю! Неблагодарная! Да как же я могу так себя вести!
– Перестань! – сердито оборвал отец. – Кажется, Лида пришла. Иди, поболтай с ней. Она хорошо на тебя влияет.
Девушка осеклась. Она могла до бесконечности спорить с мамой, язвить, придумывать гадости, которые с виду кажутся обычными фразами, но с отцом иногда становилось страшно. Он никогда её не бил, часто заступался перед мамой, дарил подарки и вкусности, оберегал её и баловал, но стоило ему повысить голос, который почему-то превращался в бас, как у Насти холодели руки и она замолкала.
Девушка выбежала из дома, толкнув дверь плечом, и едва не сшибла с ног Лиду.
– Привет! – радостно поздоровалась та, и Настя быстро уволокла её в сад, где усадила под любимую раскидистую яблоню, чьи ветви едва не касались земли.
– Почему ты так долго сегодня?
– Прости, у меня были дела... – смутилась девочка. – Я никак не могла прийти раньше.
– Понятно. А вот у меня нет никаких дел. Они меня ни к чему не подпускают, и в то же время я почему-то всегда неблагодарная бездельница!
– Они прямо так тебя и называют?
– Не совсем так... Но имеют в виду!
– Может, ты просто не так их понимаешь?
– И ты туда же?! – возмутилась Настя, но тут же понизила голос – мимо будто невзначай проплывала мама. – Она уже и сюда добралась!
– Яблоня, конечно, прекрасная, – погладила шершавый ствол Лида, и Насте показалось, что дерево довольно вздохнуло, – но она не скроет от чужих ушей.
– Это точно. Пора нам менять дислокацию.
– Что менять?
– Дислокацию. А-а... – сообразила Настя. – Это то же самое, что и место пребывания, только у военных.
– Разве мы на войне?
– Ещё на какой! – вскинула брови девушка. – Вся моя жизнь – сплошная война!
Кристина Михайловна вновь прошлась мимо, держа в руках крохотный розовый цветочек.
– А как же мы сменим дислокацию? – с удовольствием произнесла Лида новое слово, чувствуя, что её посвятили в какую-то тайну.
– Просто уйдём и всё.
– Вряд ли родители тебя вот так отпустят. Они с почтой-то еле смирились...
