И еще одно, что должны знать все дети. Мамы, когда у них в животике растет ребенок, становятся особенно слабыми и беззащитными. У них пояляются разные жуткие фантазии, которые пугают их. Тогда мамам ни с того, ни с сего становится тревожно и они могут даже заплакать. В это время лучше ни в чем не перечить мамам, чтобы не доставлять им беспокойство.
Моей маме, когда в ее животике росла моя сестричка, тоже часто становилось тревожно. Она говорила папе:
– Я с ужасом думаю, что станется с нашей дочкой, когда она родится. Наш сын затерроризирует её!
– С чего ты взяла? – спрашивал папа.
– А ты не видишь? Изуродовал разделочную доску, разбил мою любимую вазу, превратил нашу кровать в какое-то созвездие Мишутки. А посмотри, что он сделал со своими игрушки. Не осталось ни одной целой, все сломаны!
– Не сломаны, а разобраны, – поправлял папа. – Так поступают все дети. Я, например, в его возрасте любил разбирать часы, чтобы посмотреть, что внутри них, и понять, почему они ходят.
– Да? А вот я в его возрасте уже шила наряды для своих кукол! – В голосе мамы послышались слезы. – Наш сын превращается в вандала, который разрушает всё, что попадается ему на глаза. И хуже всего то, что ты поощряешь его разрушительные наклонности.
– Это не так, дорогая. – Папа как мог успокаивал маму. – Наш сын вовсе не вандал. Просто он вступил в тот возраст, когда у детей начинает развиваться воображение. Сейчас важно проследить, какое направление примет это воображение. Оно может вылиться в пустую мечтательность, оторванную от жизни, а может превратиться в творческое начало, которое важно в любом деле. Предоставь, дорогая, заботу о направлении развития воображения нашего сына мне, а ты больше думай о нашей дочурке.
– Я думаю, – говорила мама. – Я только и делаю, что думаю, как наш сын разберет свою крошечную сестричку, чтобы посмотреть, что внутри нее. А ты вместо того, чтобы предотвратить несчастье, не хочешь ударить пальцем о палец.
– Скажи, дорогая, что я должен сделать, и я сделаю всё для твоего спокойствия.
– Я хочу, чтобы наш сын перестал быть эгоистом. Все дети как дети дружат с такими же, как сами, детьми, а он придумал себе какого-то друга Бабах-тарарах-трах-тах и делает по его указке одни глупости. Так не может продолжаться дальше.
– Что ты предлагаешь? – спросил папа.
– Нашего сына надо определить в детский сад, – сказала мама. – Там он научится общению с другими детьми, а не только заботиться о себе.
– Хорошо, дорогая, я поговорю с нашим мальчиком.
Когда папа вошел в мою комнату, я все еще возился с игрушками. Оказалась, что собрать их трудней, чем разобрать. Некоторые игрушки перестали заводиться, у других оказались лишние детали, которые я не знал, к чему приладить.
– Помочь? – спросил папа.
– Помоги, – сказал я.
Папа опустился рядом со мной на пол и стал помогать собирать игрушки. Получалось это у него легко, как все другое, за что бы он ни брался. Нашлось место даже лишним деталям, так что игрушки снова стали заводиться. Одну только юлу ему не удалось починить.
– Ты знаешь, сынок, что скоро в нашей семье будет пополнение, – начал папа. – У тебя появится сестричка.
– Знаю, – сказал я.
– Нам с мамой хочется, чтобы ты полюбил ее. Маленькие дети особенно нуждаются в любви и заботе взрослых. Ведь ты уже взрослый?
– Я большой, – поправил я.
– Большой, – согласился папа. – Большой и вполне самостоятельный. Как я.
