— Не волнуйся, Мишка, — хватаю его за плечи и заставляю посмотреть на себя. — Я буду ей и дальше дозваниваться. Она обязательно ответит. Может, в метро ехала тогда.
— Надь, ну какое метро? — возмущается брат.
Мне нечего ему возразить. Он уже достаточно взрослый, чтобы все понять и сделать свои выводы. Взрослая жизнь никого не щадит. Мой брат возмужал за одну ночь в камере.
— Ты не мерзнешь там? Принести тебе теплые вещи?
— Май месяц на дворе, Надь, — смеется брат и прижимает меня к себе.
А у меня слезы текут.
— Ты давай там без меня не раскисай. Девчонки если не будут слушаться, скажи, что я скоро вернусь и задницы им набью. Особенно Варе.
— Хорошо, — смеюсь сквозь слезы.
Попрощавшись с братом, выхожу из участка. В сумочке вибрирует телефон.
— Алло.
— Надя, а ты почему на работу не пришла? — раздается возмущенный голос моего бывшего начальника цеха.
— На какую работу?
— Тьфу ты! На фабрику, как это на какую?
Что-то я ничего не понимаю. Стою в ступоре и глазами блямкаю.
— Так нас же уволили.
Уже и сомневаюсь в себе. Вдруг мне все это приснилось.
— Так москвич нас всех обратно принял. Говорит, что будем работать, пока он решает вопросы с нашей фабрикой. Давай быстро дуй на работу, если она тебе еще нужна!
— Нужна, миленький Петр Афанасиевич, очень нужна. Я уже лечу!
На радостных парах отключаюсь и бегом направляюсь к ближайшей остановке.
Ура! Моей радости нет предела.
Камень валится с плеч, что не придется мыть полы в торговом центре.
И я честно признаюсь себе, что через силу согласилась на ту работу. Обстоятельства заставили.
С широкой улыбкой залетаю в цех, где уже во всю кипит работа. Девчонки сидят за швейными машинками, конвейер налажен.
— Ну, здравствуй, моя хорошая, — сажусь на свое место и радостно осматриваю свою «боевую подругу». — Застоялась? Сейчас мы это исправим.
Я люблю свою работу. Люблю из обычных лоскутов ткани создавать одежду. Иногда я украдкой рисую в блокноте эскизы нарядов. А перед сном мечтаю стать модельером.
Себя и сестер я практически обшиваю сама. Мишка отказался, когда я один раз пошила ему рубаху до колен.
Смеюсь, вспоминая его нелепый вид. Ну, а что… я тогда только училась.
— Надюха, а ты чего опоздала? — интересуется на обеде Лена, впихивая в себя овощной салат.
Леночка худеет перед предстоящей свадьбой. Правда, вечерами я иногда вижу ее с пакетом пончиков. Говорит, что покупает их будущему мужу.
Хорошо, что у меня метаболизм отличный. Хоть за что-то спасибо маме…
— Так мне никто не сказал, что нас всех обратно приняли, — откусываю кусок булочки с яблочным повидлом. — Афанасич позвонил сегодня, и я сразу же приехала. А вы откуда узнали?
— Вот ты странная, — смеется Валя, наливая горячий чай. — Уже вчера вечером весь город гудел об этой новости.
Пожимаю плечами. Ничего я не слышала, да к тому же мне было не до сплетен.
— А вы видели сегодня нашего нового директора? Такой красавец, — рядом со мной на диван плюхается Соня.
— Да, я утром столкнулась с ним на проходной. Не мужчина, а мечта.
Утыкаюсь носом в кружку с чаем.
— А голос у него какой? М-м-м-м! Закачаешься. Но такой точно женат. Сонь, ты видела, у него есть кольцо?
— Да что это кольцо? Вон половина наших мужиков ходят без них, а у самих за спиной десятки лет брака и дети по лавкам сидят.
— Таких красавцев еще щенками разбирают.
Все девчонки хохочут, я делаю вид, что мне тоже смешно.
