– Какая потрясающая фантазия… Думаешь, идеальная внешность равно идеальной памяти? Не угадала, девочка моя. Так не бывает. Но мне уже интересно… Какие еще сверхспособности ты приобрела благодаря моему эликсиру? Может, научилась летать? Или проходить сквозь стены? Или… О, это было бы великолепно! Рентген-зрение! Вот это я точно нашел для чего бы использовать!
Он замолчал, продолжая насмешливо разглядывать меня. Я тоже молчала, переваривая только что услышанное и медленно осознавая – он не верит мне! И причина этому… в том, что такого не бывает! То есть, как минимум, не было на его памяти, чтобы «омоложенные» приобретали улучшенную память. И тут я вспомнила – они НЕ только не приобретали фотографическую память, они… они забывали, что с ними произошло! Возможно, даже забывали, кто они такие!
Дамочка, которую профессор отправил отловить Марго, до сих пор не знала, кто она такая – предполагалось, что она обо всем написала мужу и детям, которые должны поверить ей и ввести в курс дела. Весьма удобно для мага, который не желал, чтобы его личность стала известной, и предпочитал сам находить новых клиенток.
Но отчего же он тогда не удивился, что я не потеряла память? Окончательно запутавшись, я открыла было рот – спросить, почему побочка омоложения не сказалась на мне, и уж потом как-нибудь заставить профессора поверить в то, что я действительно помню каждое слово учебника…
Но он вероятно решил, что с него достаточно.
– Хватит оправданий! – уже раздраженно поднял руку вверх. – Молча доставай свои шпаргалки или снимай штаны.
Прямо здесь?! – хотела было возмутиться я. И вдруг с ужасом поняла, что мои руки сами по себе, неконтролируемо тянутся вниз, к джинсам.
– О боже… – беззвучно прошептала, ошеломленно наблюдая за своими руками, подкрадывающимися к ширинке… за пальцами, которые карабкались вверх по молнии и расстегивали пуговицу...
– А ты упрямая, – констатировал Илья Андреевич, так же, как и я, не отрывая взгляда от моих рук.
Я резко подняла на него голову.
– Немедленно прекратите это… – отчего-то шепотом потребовала. – Пожалуйста… Мы в коридоре…
– Тут никого нет, – он все еще неотрывно и даже как-то завороженно смотрел мне ниже пояса.
Пуговица выскочила из петли с неожиданно громким звуком, и мы оба вздрогнули.
– Продолжай, – приказал он ровным, хоть и слегка осипшим голосом, словно ему надо было прокашляться. – Или покажи мне свои шпаргалки.
Боже, он с ума сошел… Моя рука медленно потянула собачку молнии вниз, и даже не глядя вниз, я знала, что он видит, уже без сомнения видит желтые кружавчики на моих позорно розовых трусиках с надписью «Крошка»! Черт, ну почему, почему я не надела что-нибудь более серьезное! – пронеслась идиотская мысль.
– Продолжай… – его голос снова подхлестнул меня, физически заставил мои руки двигаться быстрее, и, по мере того, как опускалась вниз молния на моей ширинке, глаза Воскресенского ширились. И даже не сами глаза, как поняла я вдруг, а… зрачки?! Ширились и темнели, будто ему в глаза атропин закапали.
– Хватит… – уже почти без голоса прошептала я, практически спустив штаны до середины бедра. – У меня ничего нет…
Верх трусиков вместе с надписью был уже на виду, и я молила бога, чтобы он не приказал мне повернуться задом – потому что там, в дополнение к надписи «Крошка» было напечатано… «Горячая». Такого позора я точно не переживу.
