Но я же не могу оставить чужого мужчину в доме? Кроме того, что это опасно, глупо и из разряда ситуаций, о которых потом пишут в новостях: «Как она до такого додумалась?», это ещё и неприлично. С Афанасием мы вроде как официально встречались и состояли в отношениях. А Максима я знаю два с половиной часа. Стыдоба какая-то. Надо всё-таки, чтобы он ушёл.
Он остаётся в коридоре, у раскрытой двери в ванную.
— А у вас нет каких-нибудь важных дел, Максим? Спасибо, — благодарю Дубовского за полотенце и, умыв лицо Никуше, вытираю её покрасневшую от слёз мордашку.
— Каких например?
— Ну не знаю. Бриллианты пересчитать, «Ролекс» смазать, — кивком указываю на его дорогостоящие часы.
Он отходит в сторону, пропуская нас с дочерью.
— Нет. До следующих выходных я совершенно свободен, Ксюшенька. Так что у нас полно времени, чтобы познакомиться.
— Вы собрались в нашем доме до выходных пробыть?
— Так ведь всего четыре дня осталось, и потом — после свадьбы мы всё равно будем жить вместе.
Мы с Максимом переглядываемся, и моё сердце бросается вскачь, как пришпоренная лошадь. Плюс ко всему я ощущаю непривычное тепло во всём теле. Здравствуйте, приехали! Испугавшись своей реакции, тут же отворачиваюсь.
А в это время слышен вскрик Аси:
— Мама, ты что же, замуж за курьера собралась? Ты с ума сошла сошла?
— Не надо так грубо разговаривать с мамой, — вступает в разговор Максим, улыбнувшись моей старшей.
— То этот противный Афанасий приходил, теперь какой-то курьер! Мама! – психанув, Ася залезает с коленями на диван и начинает ныть.
— Ху из Афанасий? — обжигает меня взглядом Максим и вопросительно приподнимает правую бровь.
Улыбка с его лица исчезает.
— Он большой начальник и мамин жених. Так сказала баба Аня. И он мне тоже не нравится!
— Ася! — покраснев, ругаю дочь.
Почему-то мне не хочется, чтобы Максим знал про мою интрижку.
— А вы прямо-таки шкатулка с секретиками, Ксения, — он больше не улыбается и опять ведёт бровью. — Ну и зачем вам фиктивный брак с курьером, если у вас есть большой начальник?
— А вам фиктивный брак зачем?
Дубовский, рассмеявшись, смотрит прямо на меня. В тёмных глазах столько тайн, что я даже теряюсь.
— Ксюша, ну так нечестно. Вы так и пытаетесь меня подловить. И всё выведать.
— Значит, знать, зачем мне фиктивный брак — честно, а зачем вам — нечестно. Скажите спасибо, что я не пытаюсь вызвать участкового. Незнакомец расхаживает у меня в доме, хозяйничает, ищет, на чём бы поиграть, — пытаюсь я вернуть себе строгий вид и намекаю на гитару.
— Лечит ваших детей.
Киваю. Над головой начинает мигать лампочка, затем неожиданно тухнет. Максим закатывает рукава и берёт табурет, забирается на него.
— Может, отключим электричество, прежде чем вы полезете туда руками?
— Боитесь за меня? — стреляет золотом глаз, подмигивая. — Не стоит, у вас же есть Афанасий.
Вздыхаю.
— Да нет, я за вас не боюсь, Максим, просто у меня, как вы успели заметить, не очень хорошо с оказанием первой медицинской помощи. Помню только, что вас в случае чего надо будет ударить деревянной палкой.
— Чтобы добить? — Крутит лампочку в руках. — Перегорела, зараза.
— Отделить пострадавшего от токоведущих частей.
— Ого! Умная вы все-таки, Ксения. Не по годам.
— А то.
Усаживаю младшую на диван рядом со старшей, которая по-прежнему ноет, но не так сильно, учитывая, что никто не обращает на неё внимания. Ставлю перед Никой две миски гречки. Пусть опять перебирает, её это успокаивает.
