– Я никого тогда не бросала! – рявкнула Амелия.
– Как же так? Бедняга умер из-за тебя, а ты даже не удосужилась о нём вспомнить.
– Я не… я вовсе не забыла…
– Ещё как забыла. И про Жеана забудешь… Такие молодые и славные мужчины… Они погибли из-за твоей дурости, а тебя и совесть не грызёт…
– Заткнись! Неправда! Всё неправда! – крикнула Амелия, обернувшись так резко, что кончик её косы выпал из-под чепца. – Я не хотела! Это всё было случайностью…
– А ведь у Клейтона остались юная жена и маленький сын. Они были бы славной семьёй, но ты всё разрушила.
Амелия посмотрела обезумевшим горящим взглядом на эту женщину, носившую всегда лишь чёрное, похожую на чёрное облако, настолько она была закутана с ног до головы. Даже лица её видно не было. И у неё был противный скрипучий голос, как будто простуженный, причём очень давно. Она продолжала обвинять её, напоминая о прошедших событиях, а Амелия ничего не могла с этим поделать.
В конце концов, она снова обернулась к могиле, и её взгляд уцепился за слово «воскреснет». Девушка сцепила похолодевшие руки перед собой и начала растирать пальцы. Ей стало жутко холодно.
– Как же далека ты теперь от Бога, – послышался всё тот же голос позади.
– Всё, что ты делаешь, вредит другим. Томас оставил на тебя своих людей. Доверил тебе их жизни. Но он ошибся.
– Он не должен был нас бросать… Эта дурацкая война… Это не наше дело!
– О своём отце ты думала так же.
Она говорила с такой издёвкой, такой откровенной прямотой, что любому другому Амелия никогда не позволила бы подобного тона… Но ей она помешать не могла. Она не могла заткнуть её, не могла заставить замолчать.
– И как мог Томас доверить тебе столь важную миссию? А теперь на твоих руках кровь невиновного.
Она говорила о том индейце, сыне вождя. Ну конечно. Амелии так хотелось крикнуть, что не существует невиновных, и что она выстрелила, сама того не осознавая. Но лишь промолчала. Потому что этот мерзкий голос, звучавший позади неё, был прав. Сын вождя тут не при чём. Но катоба пропустили на свою территорию ирокезов. А не случись этого, на их людей не напали бы в лесу, и милый Жеан не лежал бы сейчас в сырой могиле.
– Томас привёл нас сюда, наивно считая, будто эта земля и эти люди ему должны, – произнесла Амелия вслух; её гнев уже почти остыл. – Ему не дали обещанного, нас прогнали, нам пришлось так долго скитаться. А теперь он бросил нас.
– Неужто всю ответственность на него повесить решила? – кажется, она даже рассмеялась над её словами. – Скажи лучше, что не оставила бы Гебриды, зная, какой ужас ждёт тебя здесь!
Слушая её, Амелия едва сдерживала слёзы. Ей пришлось закрыть глаза, и на несколько мгновений и холм, и могильный камень, и все мертвецы вокруг неё исчезли в темноте. Но женщина в чёрном продолжала стоять позади и бормотать:
– Или ты хочешь принять великодушное предложение короля? Представляешь, каково это будет – вернуться домой! Без мужа! Без всех этих людей, которые больше в тебя не верят…
– Джон не такой, как они, – сказала Амелия, будто хотела позвать его.
– Он больше не любит тебя, как прежде. Он уже взрослый, и ему ближе пример Томаса, нежели твой. Ты больше не дочь МакДональд. Ты всех разочаровала… Особенно своего отца.
Амелия открыла глаза и услышала, как где-то недалеко зашуршали кусты. Она попыталась спрятать влажное лицо в ладонях, помотала головой, но это не помогло.
