Включилось освещение, но выглядело это так, словно над поверхностью воды встало солнце.
– Налюбовались? – спросила Гретта с выражением крайнего нетерпения на лице.
Тадынски, не смотря на произошедшее, мыслил чисто и ясно.
– Да, мадам Бови.
– Вам не кажется, многоуважаемый господин Тадынски, что вы слишком часто стали попадать в сферу наших интересов?
– Я не имею отношения к причинам произошедшего, если вы спрашиваете об этом.
– Тем не менее, уже стали неотъемлемой частью их последствий, – Гретта сплела пальцы в замок, обхватив колено. – Посему, нам придется включить вас в расследование, естественно с ограничением допуска и… свободы передвижения.
– По-моему вы перебарщиваете! – возмутился Тадынски.
– Вот уж нет! Один из наших наблюдателей, закрепленных за вами, исчез так, что мы до сих пор не можем найти его следы! – мадам Бови следила за лицом Ивора и за показаниями панели за его спиной. – Что-нибудь скажете по этому поводу?
Тадынски очень надеялся, что ни его лицо, ни диагност-блок не отразят правды.
– Как говорили наши предки, вы «пасли» меня?
Мадам Бови несколько разочарованно, что нельзя было не заметить, ответила:
– Естественно! Такими кадрами разбрасываться! – она вдруг плотоядно улыбнулась и наклонилась ближе. – Ну, теперь вы под нашей опекой и вам не о чем беспокоиться!
Тадынски почувствовал себя хуже, чем при открытой угрозе.
– Я не против сотрудничества, но… работа, оснащение. В конце концов, помощник! Если бы не моя коллега, я мог бы и не узнать о происходящем!
Хищная улыбка ушла с ее лица, но нет-нет, да и проглядывала в глазах.
– Об этом тоже не стоит беспокоиться. Давайте лучше поговорим о случившемся обстоятельно и подробно…
Тадынски потратил на рассказ примерно минут пятнадцать. И вдвое больше потребовалось, чтобы ответить на все вопросы разведчицы.
– Сегодня у вас отдых, – сказала она, поднявшись с кресла. – Завтра вы попадете в нежные руки мистера Норингтона. Ему и озвучите все требования касательно вашей работы.
В водной толще протаял тоннель. Гретта Бови замерла.
– Кстати, – спросила она небрежно. – Почему главный блок вашего персонального эмпси-анализатора абсолютно пуст?
– Что?! – Ивору даже не пришлось разыгрывать удивление, настолько он был ошарашен.
– Ну, я так и думала…
Водная толща сошлась за спиной разведчицы и стена вновь стала непроницаемой. Ивор с бессильной злобой сжимал и разжимал кулаки. Информация, из-за которой так рисковал, исчезла. И неважно солгала ли мадам Бови или там действительно ничего нет! Главное, что теперь вокруг море обязательств и ни одного козыря в рукаве. Есть надежда на последнего камикадзе, вернее на тот заряд, что он нес в себе. Но отчего-то очень слабая…
После непродолжительного сна, Ивор обнаружил чужое присутствие в комнате. Нарушителем спокойствия оказался Эдвард Норингтон. Тадынски хотел сказать о безнравственности подобных явлений, но передумал – он находился в их полной власти.
– Как вы себя чувствуете? – в его голосе не было ни капли участия.
– Сносно.
– Тогда прошу за мной.
Норингтон посторонился, пропуская Ивора в коридор. Никакого подводного тоннеля не было – обычный серый коридор.
– В вашем распоряжении будет центр анализа, не уступающий тому, который установлен в Башне Советов. Выделенная линия доступа к базам данных Управления, естественно в рамках доступа. А также двое помощников, прошедших специальную подготовку.
