– Мне с тобой безопасно. Знаешь?
Райан поцеловал её в висок и не ответил. Но ей это было не нужно.
Мишель проснулась не сразу. Сначала было ощущение тепла – где-то рядом Райан дышал ровно и спокойно, а из окна уже лился утренний свет, размытый, мягкий, как пастель. В комнате пахло кофе – он просочился из кухни, как это бывало почти каждое утро. Кошка Лизки свернулась клубком у ног, подрагивая во сне.
Она потянулась, хрустнув спиной, и тихо вышла из спальни, чтобы не будить Райана. На кухне всё уже было почти готово: поджаренный тост, миска с фруктами, мёд в стеклянной банке и дымящийся чайник. Он не только умел готовить, но и умел делать это красиво. Даже ложки лежали ровно.
Райан появился спустя минуту, почесывая затылок.
– Ты сегодня встала раньше меня. Это нарушает договор, – пробормотал он, зевая.
– Решила удивить тебя. Вот, сейчас налью тебе чай, а потом спрошу, как тебе жить в мире, где Мишель умеет вставать первой.
Он рассмеялся, поцеловал её в лоб и уселся за стол. На улице уже слышались утренние голоса, звук шагов, шелест проезжающих велосипедов.
– Я сегодня хотел бы поснимать в старом парке, у пруда. Там свет такой мягкий в это время. Пойдёшь со мной?
– Конечно. Возьму с собой блокнот, порисую, пока ты там ловишь вдохновение.
Они неспешно позавтракали, иногда переглядываясь и улыбаясь без причины. Утро было простым – как раз таким, каким и должно быть. Без особенных разговоров, без суеты. Только лёгкость и ощущение, что пока всё правильно.
После завтрака она переоделась – надела длинную юбку, льняную рубашку, заколола волосы. Райан накинул лёгкую куртку, взял камеру. Прежде чем выйти, он коротко остановился, обнял её и сказал:
– Я бы хотел, чтобы каждое утро начиналось именно так.
Она лишь кивнула – в этот момент ей и правда нечего было добавить. Всё уже было сказано. Без слов.
Солнце медленно поднималось выше, разогревая утреннюю прохладу. Листья на деревьях чуть шелестели от лёгкого ветерка, а где-то вдали послышался лай собаки и звонкий детский смех.
Мишель и Райан сидели на пледе под большим клёном, с которого время от времени падали жёлтые семена-«вертолётики». Райан устроился полулёжа, положив голову на колени Мишель. Она поглаживала его волосы, лениво поглядывая на бегущих по дорожке людей.
– Хочешь, расскажу странную вещь? – спросила она, потягивая через трубочку холодный зелёный чай.
– Только если это не о том, как ты в детстве ела мыло, – прищурился Райан.
– Нет. Хотя… – она рассмеялась. – Просто иногда я представляю, что все вокруг – как будто персонажи моего будущего комикса. Вот, смотри: этот мужчина в шляпе – шпион, только что передал важные сведения тому ребёнку на самокате.
– А старушка с багетом?
– Она глава подпольного клуба пекарей. Её хлеб заколдован. Съешь – и на полчаса забудешь, что у тебя кредиты.
Райан фыркнул, закрыл глаза.
– У тебя всё в мире – чуть-чуть магия.
– Или чуть-чуть безумие.
– Но именно поэтому я тебя и люблю.
Они замолчали. Где-то рядом пели птицы, и Мишель почувствовала, как это спокойствие вплетается в неё, словно уютное одеяло. Райан вдруг приподнялся, посмотрел на неё серьёзно.
– Когда-нибудь ты всё же закончишь тот воздушный шар?
– Когда пойму, что эта девочка должна чувствовать. Не хочу лгать. Если она будет улыбаться – это должно быть искренне.
– Думаю, она уже улыбается. Просто тебе нужно это увидеть.
В ответ Мишель мягко поцеловала его в висок.
