В качестве жизненного истока мысли, религия обладает неким «генетическим первенством»: primum vivere, deinde philosophare, «сначала – жить, потом – философствовать», – этот принцип древних должен быть понят именно в этом смысле, – основой философской мысли может быть только наличие прежде нее жизненного опыта причастности к предмету этой мысли. Однако философия как раз в силу того, что она есть тот исход и завершение, в который обращается всякое духовное движение, достигая наивысшего взлета, призвана быть максимально ясной сознательностью и осмысленностью человеческого бытия в мире. А потому философию можно определить как предельно глубокое мышление о предельных вещах.
Философское мышление отличается от мышления обыденного, которое нацелено на эффективность практической деятельности, которое построено на расчете, на смекалке и состоит в выборе наилучших средств для достижения какой-то данной цели. Мышление философское задается вопросом о смысле происходящего, мыслит не о том, как целей достигать, а о том какие цели достигать стоит, зачем эти цели достигать, это мышление ориентировано на понимание смысла, которое как раз и называется мудростью. Философия имеет своим предметом не потребности момента, а самые первые причины и самые последние следствия происходящего, мировоззренческие основы бытия человека в мире.
В самостоятельном решении мировоззренческих проблем заключается самая главная свобода человека, – свобода самоопределения в мире. Самому сознательно выстроить свое мировоззрение – это означает самому сознательно определить, кто ты есть в этом мире, на каких принципах будет основываться твоя жизнь. Главная задача философии заключается в том, чтобы помочь человеку эту свободу обрести. Такая свобода, обретение ее – самое главное, самое нужное, но и самое трудное дело, недаром один из величайших философов XX века сказал про философию, что «ее изначальная задача – делать вещи более тяжелыми (трудными), более сложными» [Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге: Сборник: Пер. с нем. – М., Высшая школа, 1991. – С. 146].
Постановка мировоззренческих проблем, размышление над ними предполагает особую мыслительную ситуацию, которую можно назвать «философской ситуацией». Речь идет о «внутренней ситуации», о том, чем человек «захвачен». Так, например, беседующие люди внешне все находятся в одной и той же ситуации, но внутренние ситуации могут быть самые разные: «Я и обсуждаемый Предмет», «Я и интересный Собеседник», «Я и внимающая Публика», «Я и родная Деревня»… В последнем случае человек физически находится вроде бы здесь, но мысли его далеко, он захвачен своей «малой родиной» и с нею соединен всем своим существом. Он перед ней стоит, с нею ведет разговор, он выпал отсюда и впал в свою деревню.
Так вот бывает иногда у человека такая внутренняя ситуация, когда он обнаруживает вдруг себя «наедине с миром», когда он выпадает из повседневной суеты и толкотни больших, маленьких и совсем мелочных дел и впадает в ситуацию «Я и Мир в целом», «Я и Жизнь моя», «Я перед лицом Вечности». На то бывают какие-то видимые внешние причины, например, «пограничные ситуации», описываемые Карлом Ясперсом, – глубокие потрясения или необходимость сделать очень важный шаг в жизни, от которого зависит вся дальнейшая судьба, а иногда таких видимых причин и не бывает, – ни с того, ни с сего впадает человек в очень непрактичные размышления о своем месте в мироздании, о том, как жить, и зачем она, эта жизнь, в чем смысл мира и человеческого существования в нем.
