Но мечтам не суждено было сбыться. Жизнь моей жены прервал дальнобойщик, уснувший за рулём и выехавший на встречную полосу. Фельдшерам скорой, приехавшей на вызов, оставалось только констатировать смерть водителя такси и моей жены. Не спасли и малышку, хотя до родов оставалось всего несколько недель.
Я в один миг лишился всего. Потерял смысл жизни. Но, вместо того чтобы горевать, с головой ушёл в работу. Заткнул ею все дыры, которые оставили в сердце и душе смерти жены и дочки. И я считал, что справляюсь. Если не думать об этом, если отвлекаться — на что угодно — кажется, что жизнь — это просто какая-то серая дымка, окутавшая тебя. Но с этим можно существовать. Я принял эту серость, впустил в себя равнодушие. До вчерашнего вечера, когда в отделение поступила эта девушка — Майя Белова.
Оставил друга разглядывать в зеркале синяк на скуле, а сам пошёл в реанимацию, чтобы узнать о состоянии пациентки.
***
Алексей
— Алексей Николаевич? — удивилась медсестра в реанимации. — Разве у вас сегодня дежурство?
С ней я работал очень часто, поэтому общались мы почти дружески, но все же соблюдая субординацию. Она всегда была вежлива как с коллегами, так и с пациентами, этим и подкупала. Хотя, если бы я мог смотреть на других женщин, то сказал бы, что не только этим, но и стройной фигурой, а ещё очень выразительными чертами лица, ярко-синими глазами и полными губами. Но я мог отметить это лишь механически. После смерти Леры не воспринимал многочисленных коллег как женщин. Просто не получалось.
— Привет, Лен, — улыбнулся ей, стараясь хотя бы благожелательностью скрасить свой неприглядный внешний вид. — Нет, я только к Беловой зашёл, чтобы узнать, как у неё дела.
Лена как будто бы смутилась и опустила глаза.
— Что такое? Что с пациенткой? — встревожился я, быстрым шагом направившись к её палате.
— Все в порядке! — подхватилась Лена с поста и бросилась за мной, схватив за локоть. — Алексей Николаевич, стойте, пожалуйста! — запыхалась она, пока за мной бежала.
— Что? — уже не слишком любезно посмотрел на нее я.
— Вы должны знать… — она снова запнулась.
— Алексей? — вышел из палаты мой коллега-кардиолог Владимир Родин, который выпустился из меда на пару лет раньше, чем я. Мы с ним редко встречались, потому что работали всегда в разных сменах. — Ты что здесь делаешь? — удивился он. — Леночка, занимайся своими делами, мы тут сами разберёмся, — широко улыбнулся Родин медсестре.
Она коротко кивнула и незаметно исчезла из моего поля зрения.
— Так что тебе не спится после дежурства-то? — Вова посмотрел на часы. — Рань ещё какая!
— Хотел узнать, как у Беловой дела, — показал головой на палату, в которую вчера определили мою пациентку. — Я ей вчера операцию проводил.
— Мог бы позвонить. Номер мой потерял? — усмехнулся Родин.
Не скажу, что мы были приятелями. Скорее — конкурентами. Оба молодые перспективные кардиохирурги. Иногда мне казалось, что мы с ним негласно соревнуемся. А, может, это я себе надумал.
— Да я все равно в канцелярию заходил, завтра в отпуск иду, пора старые косточки где-то на курорте погреть, — смог выдавить из себя улыбку. Не собирался ничего рассказывать. Только не ему. Пусть думает, что у меня все в порядке, если это вообще возможно, учитывая мой помятый внешний вид.
— С Беловой все в порядке. Показатели в норме, ты молодец. Учитывая, как долго проводилась реанимация, — он покачал головой, — я вообще удивлён, что обошлось без неврологических проблем.
