Я сделал ещё шаг по направлению к палате Майи, но коллега заступил мне путь.
— В чем дело? — недовольно спросил я. — Я хочу увидеть свою пациентку.
— Видишь ли, — прочистил горло Владимир, — она попросила поменять ей врача.
Озадаченный, я застыл.
— С чего бы это? — нахмурился, соображая, что мог сделать не так. Спас ей жизнь, вёл себя корректно.
— Она мне не сказала почему.
— Ладно, дай я с ней сам поговорю.
— Лёша, она спит.
— Однако же она успела тебе сообщить о том, что желает поменять врача.
— А теперь спит, — упрямо стоял между мной и дверью в палату Беловой коллега. — Иди домой и наслаждайся отпуском, — усмехнулся Родин, а потом добавил с издёвкой: — Счастливчик.
— Дай мне пройти, — сощурил глаза я, чувствуя, как глухая злоба накатывает из глубины груди. И если я был уверен, что Илья никому не скажет о том, что между нами произошло и откуда у него синяк на скуле, если только медсестра не проболтается, то этого товарища бить ни в коем случае не стоило. Хотя так хотелось, что оба кулака чесались! Образ летящего на пол Родина так ярко предстал перед глазами, что пришлось их на пару секунд закрыть.
Не знаю, как долго мы пререкались бы и что из этого могло бы выйти, но из палаты Беловой донёсся характерный сигнал, который оповещал о том, что пациенту что-то нужно.
К девушке тут же направилась медсестра, Родин тоже обернулся на звук. Воспользовавшись моментом, я обогнул его и вошёл в палату. Лена подавала пациентке воду.
— Доброе утро, Майя, — постарался сказать это как можно более приветливо. — Как вы себя чувствуете?
— Мне сказали, что вы сегодня не работаете, — тихо откликнулась девушка.
— Алексей Николаевич, — шёл за мной по пятам Родин. — Кажется, я ясно выразился, что пациентка не хочет, чтобы вы были её лечащим врачом.
— Это правда? — обратился к Беловой.
Она только кивнула. Не мог разобрать выражения на её лице.
— Мы можем поговорить наедине? — серьёзно посмотрел на Белову.
— Лёша, — уже по-настоящему зло зашипел Родин. — Я сейчас охрану вызову.
— Ну, давай, — хохотнул я. — Что они мне сделают? Я в этой больнице работаю, — а потом снова обратился к пациентке: — Майя, я вас чем-то обидел?
— Я сейчас тебя отсюда сам вышвырну! — разозлился коллега.
— Все… все в порядке, — подала слабый голос пациентка. — Дайте нам поговорить, пожалуйста.
— Вы уверены? — нахмурился врач.
— Да, спасибо.
— Я буду сразу за дверью, — предупредил он и кивнул встревоженной медсестре, чтобы та тоже вышла.
Когда мы остались наедине, я подошёл ближе к девушке, неосознанно проверяя все показатели на кардиомониторе.
— Если и дальше так пойдёт, завтра-послезавтра вас переведут в интенсивную терапию, а там и до выписки недолго, — попытался улыбнуться я.
— Зачем вы пришли? — серьёзно посмотрела на меня Белова.
— Узнать, как вы себя чувствуете.
— Так, как будто вчера потеряла самое дорогое, что у меня было, — моего малыша.
— Вы поэтому попросили другого врача? — наконец понял я.
— А вы думаете, это недостаточная причина? — она усмехнулась так горько, что мне пришлось отвести взгляд. Не мог смотреть на её страдания.
— Я сделал все, что мог в той ситуации. Видимо, из-за удара во время аварии началась острая отслойка плаценты.
— Я просила вас спасти ребёнка! — она попыталась привстать, кардиомонитор показал, что пульс участился.
— Лежите, Майя, прошу вас.
Она без сил опустила голову на подушку.
— Плод был слишком мал, чтобы выжить вне утробы. Поймите, вы сами чуть не умерли! Я вас еле откачал!
