Что-то такое чувствует и комиссия, потому что начинает волноваться.
Господин Пехтерев идет между рядов и подбирается к самой сцене. Внимательно вглядывается в солистку. Рассматривает гитару. Постное лицо чиновника темнеет на глазах.
Фил оборачивается. Мигом считывает сигнал. Подает знак музыкантам, и те замолкают. Аккордеон напоследок всхлипывает: вот все и кончилось. «Вельтмайстер» будет скучать по «Гибсону».
– Этого ничего не надо, – говорит Пехтерев скрипучим голосом. – Гитара не нужна, и баян тоже.
Серега обижается за «баян». Крис пожимает плечами. Пехтерев продолжает тише:
– И потом, что это у вас за певица? Откуда вы ее взяли? Нет, про голос ничего не скажу, тембр интересный. Но почему в маске?
– Боится простуды, – выкручивается Фил. – Ей надо беречь легкие.
– Выглядит демонстративно. Или она акционистка?
– Она даже и слова-то такого не знает.
– Зато мы знаем.
Филипп Филиппович бледнеет.
– Может, пусть лучше идет отдыхать? – говорит он примирительно. – Программа-то в общем закончена.
– Вот и зря, Филипп Филиппович. Хотелось бы услышать еще что-нибудь… жизнеутверждающее. Например, про Петербург. Вот вы спели «Город, которого нет». Как бы случайно, из сериала про бандитов. Вы-то должны помнить. Хорошо, это мы оставим за скобками. Но там даже место действия не упоминается. Весьма возможно, дело происходит в каком-нибудь… Архангельске…
Маша опять закрывает глаза. Теперь господин Пехтерев не виден. Зато слышен его скрипучий голос:
– Так что же, неужели у вас нет ничего эксклюзивного? Желательно, с узнаваемыми питерскими топонимами? Чтоб у Комитета по культуре не возникло вопросов?
Фил украдкой вытирает пот. Он понимает: все это не просто так. Грант запросто может уплыть к другим, более сговорчивым музыкальным коллективам.
– У нас есть одна песенка про Петербург, – вдруг говорит Крис. – Эксклюзивная. Мы с братом недавно сделали. А Маша спела.
Пехтерев смотрит на нее с недоумением:
– То есть как – сделали? Кто автор?
– Мы авторы. Кристина и Максим Кляйн. И Маша Талашева.
– Не понял. Текст утвержден?
Филипп Филиппович нервно поправляет галстук-бабочку:
– Как художественный руководитель, я читаю их тексты. Они вполне профессиональны. В целом соответствуют требованиям. Я ставлю свою подпись.
– Допустим. Потом не забудьте представить распечатку. А сейчас… так уж и быть, девушки… продемонстрируйте нам с коллегами свое творчество.
Крис откидывает рыженькую челку. Смотрит на чиновника зелеными глазами, и тот почему-то вздрагивает.
– Окей, не буду мешать, – говорит он. И отправляется на шестой ряд.
Певцы и певицы смотрят на дирижера и ждут команды. Фил показывает жестом: идите-ка от греха куда подальше. ВИА «Молодость» отступает в кулисы, и только непонятливый Серега не хочет уходить. Так и стоит в сторонке со своим аккордеоном.
На сцене – Маша и Крис. Все взгляды направлены на них.
Филипп Филиппович то бледнеет, то краснеет. Он снял бабочку и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Отошел в сторону и присел на кресло в первом ряду. На него страшно смотреть.
Крис и не смотрит.
Она невозмутимо достает телефон и подключает комбик по bluetooth. В телефоне записан плейбэк: медленные разглушенные барабаны и какой-то совсем уж потусторонний бас. Несколько тактов длится вступление, затем Крис начинает доигрывать свою партию.
Кстати, это не такая уж простая песенка, с пульсирующим ритмом:
