А вместо городов одни руины.
Будь мальчиком, пустил бы и слезу,
Но вырос я и стал давно мужчиной.
И я с тобой здесь вовсе не турист,
Я тот, кто защитить тебя, явился,
И каждый день смотрю я сверху вниз,
Чтоб страшный план врагов твоих не сбылся…
…Пусть я сейчас от дома за полмира,
Туда я обязательно вернусь,
Но лишь тогда, когда твоя Пальмира,
Забудет и войну, и эту грусть.
Когда в песках твоих навек исчезнут
Твои враги. В глазах исчезнет страх.
И небо станет небом, а не бездной,
И по заслугам всем воздаст Аллах.
…Ну, а пока уходят в небо самолёты,
Ну, а пока кого-то «стингер» ждёт,
И кто-то не вернётся из полёта
И не домой, а к Богу попадёт.
Не будет ли душе его обидно,
Что принял смерть в чужой ему стране?
– Жаль только, что с небес Москвы не видно,
А в остальном, как на любой войне —
Примерно так я за него ответил бы,
Но оказался сам на небесах…
– Мы в Сирии за тем, чтоб наши дети,
Потом, как здесь, не прятались в слезах…
Ну, наконец, моя проснулась Русь
И вместе с ней я отошёл от скорби.
Ты, подожди, и я к тебе вернусь,
Пусть даже стариком годами сгорбленным.
И мы с тобой свершим немало дел
И нас никто теперь не остановит…
Стать снова русским я всегда хотел,
И не по духу только, а по крови.
Кровавый век заканчивает бег,
И над Москвой зажглась заря свободы
А там уже грядёт и новый век,
И я опять вновь со своим народом.
И я опять вновь со своей страной,
Ни самозванец и не иностранец,
Вернулся я на Русь к себе домой,
Стряхнув с себя заморский шарм и глянец.
Я русский и моя вся в этом суть,
Я гражданин непознанной России,
Но с ней я сам по-русски разберусь,
Сам повинюсь за годы, что носили
Меня совсем не в тех чужих краях,
Не там, где мне хотелось изначально,
А Русь моя сидела в лагерях
И Бог с небес смотрел на Русь печально.
Но только там меня не находил,
И мне за эти годы стало больно,
За тысячи заброшенных могил
Российских мужиков посмертно вольных.
Проснулась наконец-то моя Русь,
И вместе с ней я, наконец, проснулся,
Я обещал, что я на Русь вернусь,
Смотрите все – я здесь и я вернулся!
Русь ты, моя, златоглавая Русь,
Ты моя радость и ты моя грусть,
Надежды моей ты последний приют,
Вернуться к тебе лишь грехи не дают.
Быть может, когда-то я их замолю,
Вернусь, поклонюсь, расскажу, как люблю
И небо твоё и леса и поля,
Забытая мною родная земля.
И ты мне простишь все обиды мои,
И будут мне снова здесь петь соловьи,
И буду лежать я у русских берёз
В российской земле без печалей и слёз.
Сюда я стремился, вернулся сюда
И Русь не покину теперь никогда,
Но кто-то ещё бродит где-то во мгле
И ищет, как я, путь к родимой земле…
…Его ты прими, как меня, пожалей,
Ведь рядом нам будет лежать веселей…
Москва большая, а он в ней
Такой обычный, незаметный,
Но это он сдержал коней,
А жизнь не удержал тем летом.
Не смог, а, может, не хотел,
Решил, что будет, то и будет,
И не допил, и не допел,
Как знал, Россия не забудет
Его и этот страшный день,
И допоёт, допьёт. Так будет!
Промчался день сороковой,
И, как положено в России,
Той даты страшной, роковой
Мы до сих пор не позабыли.
И сорок лет уже прошло
И мы на сорок повзрослели,
И полстраны за ним ушло,
А мы всё песни его пели.
И он, конечно, не молчал,
И до сих пор его мы слышим,
Как он надрывно нам кричал,
Кто как живёт, тот так и дышит…
…Москва. Июль, Опять жара
И новый век уже как будто…
А он ушёл ещё вчера,
И вдруг вернётся этим утром?
