Но дождь в Москве – у нас, лишь перспективы…
…Опять короновирусу назло?
Мечтаем мы попасть в миры иные
И посмотреть, как там живут, что есть?
Но оказалось, рядом они – здесь,
А в них живут на голову больные.
Ну, как же, на таких не посмотреть,
Не брать пример, но опыта набраться
И, что к чему, конечно, разобраться,
Чтоб неповадно было нашим впредь…
У нас, такие, просто так не ходят,
Не то, что по ночам, но даже днём,
А там везде свободно их найдём!
…Но говорить так грех – о всём народе,
Ведь и у нас, таких, полным – полно,
Кто с головой давно уже не дружит.
А, впрочем, опыт и такой нам нужен,
У нас майданов не было давно…
Даст Бог, и дальше их у нас не будет,
А, если что, начнём своих лечить,
Коль жизнь уму не сможет научить,
Путь излечения, похоже, будет труден.
На опыте чужом учиться надо
И нам самим, как души врачевать,
А не поможет, просто корчевать…
…Чему и там, я знаю, будут рады.
Всё сокровенное, что есть в моей душе,
И жизнь большая и любовь большая —
Всё это не моё давно уже,
Да и душа во мне давно чужая.
Я помню то, что было не со мной,
А день вчерашний, почему не помню?
Я думаю сегодня об одной,
Переживая страсть утех любовных,
Совсем с другой. Когда-то и не здесь.
Так, кто же я, и где на самом деле
Моя душа, если, конечно, есть…
И кто тогда в моём сегодня теле?
Но в эту ночь пришёл всему конец,
Когда чужую душу расстреляли.
А я ведь так хотел с ней под венец,
С которой мы почти едины стали.
Любовь чужую мне теперь носить,
Пока меня, как и её, в подвале
Не расстреляют, не успев спросить,
Как душу, убиенную ту, звали?
…А, может быть, моя душа во мне
От прошлых снов, но не моих, проснётся?
И я проснусь. А дома на стене
С портрета старого дед мой мне улыбнётся…
В моём окне горит свеча
Свеча надежды и печали.
Сегодня лучше помолчать
И мы сегодня все молчали.
Молчали птицы в этот час
Природа, даже та, молчала.
Что будет, знаем мы сейчас,
Сейчас войны грядёт начало…
Но много лет тому назад
Не знал никто про утро это,
Про то, что будет и парад,
И кто погибнет этим летом.
И вот пришёл опять рассвет
И мы пришли туда с рассветом,
Где было лишь начало бед,
Где мы потом прошли с победой!
…Мы им сегодня принесём
Не только нашу боль и свечи,
За них молитву вознесём,
Живущих, в душах наших вечно…
И будут долго у могил
Гореть огни и день и вечер.
Хватило б только наших сил,
Чтоб никогда не гасли свечи…
Мне снятся только те, кто не прощён
Был мной. И те, кто так и не простили
Меня когда-то. Я, видно, обречён
Вновь по ночам бродить в пустой квартире…
И ждать приход их, чтобы их спросить,
За что они меня всю ночь терзают?
Почти готов я даже их простить,
Вот только, жаль, они того не знают…
Но снятся мне опять совсем не те,
А те меня давным-давно простили,
Ночь коротать оставив, в темноте,
Вот только, жаль, грехи не отпустили…
А их вокруг меня, похоже, сонм —
Толпою так и лезут, лезут, лезут,
Готовые опять испортить сон,
Но спорить мне с собою бесполезно…
В турецких кабаках, в английских пабах
Играла скрипка. Там Вертинский пел.
Пел о любви к России и о бабах,
Которых долюбить сам не успел.
О юнкерах, погибших в Петрограде,
О матерях, о вдовах, о стране.
Он пел о них, совсем не денег ради,
Он пел для тех, кто с ним на этом дне
Россию бросив, тоже оказался,
Кто пил от безысходности своей.
Он им в любви к России признавался,
Последний здесь российский соловей…
Его печальный голос им надежду
