— Что она тебе сказала? — спрашиваю, когда мы уже садимся в машину.
— Сказала, что я не смогу выносить ребёнка, что меня ждёт много испытаний и много крови… — всхлипывает София, прикрывая лицо руками.
— Послушай, её точно подговорили мои конкуренты. Не обращай внимание. Ладно? Цыганки такие… Болтают всякую ересь…
— Ладно! — шмыгает она носом, словно ребёнок, ей-богу.
— Я отвезу тебя домой и уеду по делам. А ты никуда не выходи. Хорошо?
Она кивает и вытирает слёзы со щёк. Внутри меня почему-то растекается неприятное предчувствие. Оно стучит в ушах и нашёптывает, что легко не будет. Совершенно.
***
Слова цыганки словно шелест ветра настойчиво повторяются в голове. Я никогда не верила в их предсказания, а теперь клинит на этом. Кажется, что оно сбудется сто процентов. Ну откуда ей знать, что я собираюсь родить ребёнка? У меня на лбу написано, что ли, это? Да и пока плода нет… Если бы был живот, другое дело…
Я погружаюсь в мысли и не замечаю, как Алексей довозит меня до дома и останавливает машину около подъезда. Мне хочется спросить, откуда он знает, ведь меня всегда его водитель забирал, но это глупо. Разумеется, он знает всё, что удалось на меня нарыть. Становится интересно, выяснил ли он, что я брала деньги на операцию Даши. Я не хочу, чтобы он добрался до неё и начал мне угрожать. По этой причине я больше не стану посещать её. Постараюсь встречаться с кардиологом на нейтральной территории и передавать деньги, которые потребуются на реабилитацию моей маленькой девочки. Я просто не могу позволить, чтобы у Алексея появился хоть какой-то дополнительный козырь, ведь у него их и так много.
— Соня… — низкие вибрации проникают в сознания, вынуждая посмотреть на него.
Сейчас Алексей не скрывает своего лица, смотрит прямо на меня. И я могу разглядеть его шрамы лучше. Они просто отпечатываются у меня в сознании… Три глубоких полосы, словно от когтей какого-то зверя, идущие от брови, через глаз по всей щеке, заканчиваясь у нижнего кончика уха. Они не ужасные, напротив, делают его лицо уникальным и более мужественным, как и небритость на его лице.
— Всё наладится! Не принимай слова той безумной женщины близко к сердцу. У тебя всё будет хорошо. Я позабочусь, чтобы ты выносила ребёнка, а потом ты сможешь получить деньги и уехать, куда только пожелаешь, в поисках своего предназначения. Не думал, что стоит тебе говорить, но я нашёл кое-что на твою мать…
— Не надо! — обрываю его я, широко распахивая глаза.
Мне было более чем достаточно сегодня одного потрясения, и я не готова испытать ещё одно. Совершенно. Я не хочу знать женщину, которая оставила меня в детском доме. Как бы кто не оправдывала её истинные намерения, пока я не готова их услышать.
— Ладно! Я понял. Как поднимешься в квартиру и закроешься на все замки, напиши. Ладно?
Я киваю и выхожу. Прежде чем захлопнуть дверцу, улыбаюсь и шепчу: Спасибо. Сама не знаю, за что именно благодарю… Алексей поддержал меня. Вот только, возможно, он пытался загладить свою вину таким образом, ведь цыганка могла появиться с наводки его конкурентов.
Поднимаюсь в квартиру и как бы ни старалась противиться человеку, что подчиняет меня, всё равно пишу ему сообщение.
Я: «Добралась. Закрылась. Жить буду. Спасибо за поддержку».
Теперь точно определилась за что конкретно я благодарна ему — за то, что не стал кричать, какая я наивная дурочка, испугавшаяся цыганки… Он пытался успокоить. И это было трогательно на самом деле.
