На колени дует теплый воздух, а кожу стягивает от контрастной температуры.
– Ты так далеко машину поставил. Устала искать.
Глупая претензия. Только сказав, поняла.
Интересно, а Карина как с ним общается? Что она такого вообще ему говорила? Как цепляла? Не могла же она сразу раздвинуть перед парнем ноги? Или это так работает?
– Долго искала? – небрежно спрашивает.
Исаев выруливает на дорогу, встраивается в правый ряд и едет. Куда-то.
– Угу, – мычу ответ, не открывая рта.
За грудиной рассыпаются тяжеленные камни и перекатываются по всем ребрам. Сложно сидеть в тесном пространстве с Костей, когда тут всюду он. В каждой детали, в каждой молекуле аромата.
На зеркале заднего вида висит какая-то штука, которая распространяет запах по всему салону. Не банальная “елочка”, а что-то такое новомодное, флакончик с золотой, почти янтарной жидкостью. На консоли термос стального цвета. Что там? Чай? Кофе? Травяной напиток? Господи, о чем это я? Костя пьет исключительно кофе.
– Голодная?
Обед у меня уже был. От волнения только тошнота непрекращающаяся. Но не могу же я ответить ему “нет”.
– Очень.
Дура я в квадрате, а то и в кубе.
Исаев косится на запястье левой руки, циферблат загорается, ярко показывая время. Он все-таки спешит.
– Ну не то, чтобы очень. Могу и дома. Поесть. Перекусить.
Костя хмыкает и, наконец, переводит на меня свой взгляд, от которого даже крошечный мизинчик на ноге покрывается липким потом и мурашками. И медленно качает головой. Понятия не имею, что он обо мне надумал, но из машины не выгоняет, больше ничего не говорит.
А я откидываюсь на сиденье и ловлю кайф. Так бы ехала с ним и ехала. Мне все еще сложно близко к нему находиться, но минута за минутой, и я расслабляюсь, привыкаю.
Исаев останавливается около ресторана. Или бара. Так сразу и не разберешь. Вывеска светится красным, стеклянные большие двери украшены еще новогодней гирляндой. Но стильно, надо признать.
– Идешь?
– Хм, – улыбаюсь во все тридцать два, – это типа свидание?
Снова говорю не подумав. Это все как-то изнутри идет, будто я напрочь лишена фильтра в голове. Хотя тот, вроде бы, всегда стоял.
Улыбка не сходит, заклинило. Щеки стреляет от напряжения, а глаза предательски увлажнились. То еще, наверное, зрелище.
Дура в четвертой степени.
Сердце шарахает по внутренностям, как в клетку замурованное. Ауч, неприятно на самом-то деле. А в книгах говорили, что от таких ощущений крылья вырастают.
– Я подумаю и дам ответ чуть позже на твой вопрос.
И, обогнув машину по капоту, открывает мне дверь. Галантный, черт.
Неуклюже вылезаю, и мы идем в бар. Ну, или ресторан. Надо будет уточнить.
Исаева провожают за столик у окна и подают меню. Я лишь пристально все изучаю. Конечно же, я была в подобного рода заведениях. Господи, да у меня у папы несколько ночных клубов. Но сейчас со мной Костя. А если он ходит сюда, значит, ему нравится. Вот и изучаю, что именно ему тут нравится.
– Часто тут обедаешь? – задаю вопрос. В голове опустился уже целый рулон вопросов.
– Достаточно.
– Исчерпывающий ответ. Не помню, чтобы ты был таким немногословным.
– Каков вопрос, таков ответ, – и, наконец, улыбается. Хищно, коротко, до сбившегося дыхания на “раз-два”.
Нам приносят заказанную еду. Косте стейк – мужской выбор, – мне рыбу. Второй раз за день. Но я, как вы уже поняли, молчу.
– Здесь темно, – обвожу помещение взглядом.
