Фаланги пальцев Коллекционера блуждали вдоль тонкой шеи, вызывая у девушки волну черных мурашек, наполненных странной смесью противоречивых ощущений.
– Или маньяк, который похищал маленьких девочек и насиловал их в подвале собственного дома?
«Откуда он узнал такие подробности?» – мысленно недоумевала Бин.
Этого она ему совершенно точно не рассказывала прошлой ночью. Вернее, она упоминала лишь о том, что ее мучают кошмары, но не говорила о подробностях своих беспокойных снов.
Так откуда же он это знает?
– Откуда ты обо всем этом узнал? – выдохнула девушка, ощущая горечь в горле, утихомирить которую могли бы только непрерывные слезы, но глаза у нее при этом оставались сухими.
– Ты ведь пробралась в мою память, – он говорил настолько складно, что не поверить ему было попросту невозможной задачей. – Можно сказать, что эхо твоих кошмаров я услышал этой ночью! И все же я не предлагаю никаких кровавых расправ над ними! Мои «прокаженные» ведь продолжают жить дальше. Уже другой жизнью, но все же продолжают. И, как ты уже могла заметить этим утром, разница между болванчиками Найтмара и моими «прокаженными» совсем невелика. Правда, признаюсь, между ними есть одно важное различие! Все свои уродства и болезни мои «прокаженные» получают строго за свои гнусные, безобразные проступки и пороки. За гнилую душу. А служение моему поместью становится для них своеобразной расплатой за их грехи. Так ли отвратительно наказывать тех, кто этого действительно заслуживает? Ведь в Найтмаре, по сути, нет хороших людей!
– А что насчет тех семерых, которых ты насильно удерживал здесь, прямо за этим столом? – попыталась вывернуться из рук Бин, цепляясь за его воспоминания. – Интересно, какие же такие у них были пороки, что ты решил сделать из них «прокаженных»? И особенно мне интересно, что же такого натворила та пятерка подростков, что ты так ополчился на них?
Однако вырваться из цепкой хватки, которая только при безропотном подчинении казалась дружелюбной, а на самом деле совсем не уступала медвежьему капкану по крепости, не представлялось возможным. Воздух вокруг внезапно начал искриться каким-то невидимым, но весьма ощутимым напряжением, когда девушка вдруг ощутила на своей щеке ровное дыхание мужчины.
– Все мы совершаем ошибки, не так ли? – от его близкого присутствия мурашки переходили в самую настоящую дрожь, скрыть которую не было ни единого шанса. – Они действительно не совершили ничего плохого, за что их можно было наказать подобным способом. Они победили Илинку и Эллу – двух других носителей нашего общего проклятья, что пало на нас после той смертной казни на костре, когда горела Ирэн. А, победив их, сняли с них это многовековое проклятье. Пускай, и сделано это было посмертно. Блэквилльская Пятерка, представшая передо мной в восьмидесятых годах, вызывала у меня вполне справедливые опасения.
«Черт!» – мысленно ахнула девушка.
– Интересное тогда было время, – Коллекционер Душ внезапно отпустил Бин и вернулся на свое место. – Три года… Начались они с потери друзей, чье освобождение от проклятья неожиданно придало мне сил. Вся мощь обузданного мною проклятья легла лишь на мои плечи, сделав меня гораздо сильнее, чем когда-либо. На эта, вечно сующая свои носы туда, куда их совершенно не просили лезть, Пятерка могла оказаться опасной и для меня тоже. В конце концов, более чем за четыреста лет, только они смогли победить двух из трех проклятых. Наше столкновение тогда в какой-то момент попросту вышло из-под контроля. Они, в итоге, выжили и целых пятнадцать лет могли жить со спокойной душой и праздновать свою маленькую победу, а также радоваться небольшой передышке, предоставленной им. Я же остался тогда без пополнения поместья «прокаженными» и был очень…
